Самоходная установка СУ-76и

Первые опыты по перевооружению трофейных САУ отечественными орудиями велись на предприятиях Москвы в конце 1941 — начале 1942 года. По воспоминаниям А. Клубнева, в начале марта 1942 года в 33-ю армию, где он командовал взводом танков Т-60, прибыли шесть отремонтированных на московских заводах StuG III. Три из них имели штатное короткоствольное орудие, а три «были вооружены пушками от ранней тридцатьчетверки».

О такой же машине, «вооруженной орудием от танка KB» и подбитой немцами недалеко от Медыни весной 1942 года, рассказывал П.Миньков, также воевавший в 33-й армии. Однако пока не удалось найти ни документального подтверждения такой переделки, ни фотографий таких машин. Можно лишь предположить, что такое перевооружение было проведено полукустарным способом на единичных САУ.

В январе-феврале 1943 года начали происходить массовые аварии трансмиссии принятых на вооружение СУ-76 (СУ-12). Причиной этих аварий была параллельная установка двух спаренных двигателей, работавших на общий вал, что приводило к возникновению резонансных крутильных колебаний. Дефект был сочтен конструкционным, и для его ликвидации требовалось много времени. Таким образом, в феврале 1943 года большая часть СУ-76 (СУ-12) требовала ремонта и не могла использоваться для ведения боев. Красная Армия оказалась лишенной наиболее необходимых 76-мм самоходных дивизионных орудий.

Срочно необходимо было найти временное решение по изготовлению самоходных 76-мм орудий к летней кампании 1943 года. И тут предложение Каштанова о перевооружении СГ-122 дивизионной 76-мм пушкой пришлось как нельзя кстати. Кроме того, по донесениям трофейных служб после окончания Сталинградской битвы на ремонтные предприятия Наркомата танковой промышленности ( НКТП) и НКВ было доставлено более 300 немецких танков и САУ. Решение о подготовке серийного производства штурмовой 76-мм САУ поддержки на трофейном шасси было принято 3 февраля 1943 г.

Конструкторский коллектив Каштанова был переведен в Свердловск, на территорию эвакуированного завода № 37, и приказом по НКТП был преобразован в конструкторское бюро и начал доработку проекта СГ-122. Времени было мало, так как опытный образец САУ должен был быть готов к 1 марта. Поэтому чертежи многих узлов изготавливали уже задним числом, обмеряя опытный образец.

В отличие от ранее изготовленных самоходных гаубиц, рубка в новой САУ получила наклонные борта, что повышало их прочность. Первоначально планировалось установить в боевом отделении САУ 76,2-мм пушку ЗИС-3Ш на станке, укрепленном к полу, но такая установка не обеспечивала надежной защиты орудийной амбразуры от пуль и осколков, так как при подъеме и повороте орудия в щите неизменно образовывались щели.

Эта проблема была решена установкой вместо 76-мм дивизионной пушки специального самоходного 76,2-мм орудия С-1. Это орудие было спроектировано на базе конструкции танковой пушки Ф-34 и было очень дешевым. Оно разрабатывалось для легких опытных САУ завода ГАЗ. От Ф-34 новая пушка отличалась наличием карданной рамки, позволявшей устанавливать его непосредственно в лобовой лист корпуса и освобождавшей полезный объем в боевом отделении.

15 февраля 1943 г. начальник Отдела Главного Конструктора НКТП С.Гинзбург докладывал наркому о том, что «... завод № 37 начал изготовление опытного образца 76-мм самоходной штурмовой пушки С-1...» А 6 марта опытный образец новой САУ вышел на заводские испытания.

Испытания проходили в окрестностях Свердловска пробегом по дорогам и снежной целине с застопоренным и расстопоренным орудием. Несмотря на жестокие погодные условия (днем — оттепель, а ночью — мороз, доходивший до минус 35°) машина проявила себя хорошо, и 20 марта 1943 года машина была рекомендована для принятия на вооружение под индексом СУ С-1. В печати встречаются также обозначения СУ-76 (С-1) или СУ-76и, где «и» означает «иностранная».

3 апреля 1943 года первые пять серийных САУ были отправлены в учебный самоходно-артиллерийский полк, дислоцированный в под Свердловском. За месяц службы машины «накатали» от 500 до 720 км, и содействовали в обучении более 100 будущих самоходчиков. Отзывы о машине были хорошими, и только трудность запуска двигателя на морозе (для быстрого запуска часто приходилось заливать в карбюраторы горящий бензин) отмечалась всеми техниками как «недостаток первой важности».