 |
 |
 |
||||
| |
|
|
СЕЙЧАС НА САЙТЕЧитателей нет |
Впервые опубликовано 09.11.2011 20:12
Последняя редакция 05.02.2012 15:17
Материал читали 16939 человек
<< Пред. страница - Страница 3 из 12 - След. страница >>
Таким вот образом мы довольно быстро прошли Калининскую область и вступили на территорию Смоленской области. Подготовив там оборонительные сооружения, немцы намерены были остановить нас. Однако полки, которые наступали слева и справа от нашего полка, быстро прорвали оборону противника, и те немецкие части, которые противостояли нашему полку, оказались под угрозой окружения, так как у них оголились фланги. В немецкой армии не было приказа № 227 («Ни шагу назад»), поэтому если отсутствовали какие-либо стратегические или политические соображения, то в таких ситуациях немцы всегда отводили свои войска и выравнивали фронт. Они гораздо бережнее относились к своим солдатам, нежели мы. Так было и на этот раз. Немцы опять отходят, мы устремляемся следом, стараясь, что называется, на их плечах продвинуться как можно дальше. Моя рота по-прежнему является главной походной заставой полка. Численность ее сократилась более чем на половину. Каждая более или менее серьезная стычка стоит нам в среднем 8-10 человек убитыми и ранеными. Люди измотаны до крайности. Какая-то нечеловеческая усталость притупила все желания, все эмоции. Мысль о смерти уже не так страшит. Вроде как все равно, жив ты или мертв. Если вначале рота дралась лихо и, я бы сказал, дерзко, то теперь как-то тяжело, угрюмо. В эти дни я впервые близко увидел пленных немцев, а однажды был свидетелем дикой расправы над пленными. Человек пятнадцать пленных солдат сидели на обочине дороги. Где и когда их захватили, я не знаю. Они сидели неподвижно, спиной к дороге, их стерегли два наших молодых солдатика с автоматами. Вдруг подъезжает «Виллис», и из него выскакивает офицер, как я потом случайно узнал, какой-то замполит из соседней дивизии. На ходу вынимает пистолет и с каким-то звериным рычанием направляется к пленным. Подойдя вплотную к крайнему из них, приставляет пистолет к его затылку и спускает курок. Немец падает замертво. Потом к следующему, к следующему. У него заканчивается обойма. Он быстро меняет обойму - и так он стреляет, пока все они с пробитыми черепами не легли в ряд. Немцы не молили о пощаде, не пытались бежать, не сопротивлялись. Умирали молча, как ягнята на заклании. Только в тот момент, когда замполит приставлял пистолет к затылку, каждый из них как-то съеживался и убирал голову в плечи - выстрел - и он мешком валится на бок или назад. За день или два до этого мои ребята убили двух немцев, как только те поднялись из укрытия с поднятыми руками. Но еще за минуту до этого те немцы стреляли в нас, и их убили, можно сказать, в пылу боя. А тут происходила какая-то бойня, истребление, пусть врагов, но пленных, а потому беззащитных. Причем это не были какие-то эсэсовцы или полицаи- предатели. Это были обычные солдаты вермахта, каких я потом видел в большом количестве. Я стоял в каком-то оцепенении и с ужасом наблюдал эту сцену. В самом начале марта, во время очередного перехода, из штаба полка вдруг прибегает связной с устным приказом: всей роте устроить огневую засаду по обеим сторонам дороги. Как якобы доложила разведка, в 2 километрах от нас за лесом в какой-то деревне застряла немецкая часть. Поскольку из деревни только одна дорога, они непременно должны выйти прямо на нас. Я смотрю на карту и не вижу этой деревни. Это мне почему-то очень не нравится. Впрочем, думать некогда, они там в штабе знают, что делают. Тут же занимаем позиции по обеим сторонам дороги, тщательно маскируемся. Вскоре с опушки леса прибегает дозорный и докладывает, что вдали появилась колонна. Отдаю приказ роте приготовиться, а сам залезаю на сосну, чтобы лучше разглядеть, кто это на нас движется. В бинокль вижу людей, большинство из которых одеты в белые полушубки. Немцы, бывало, тоже надевали наши дубленки, но чтобы в таком количестве... И вдруг с ужасом понимаю, что это наши, мало того, наш полк. Нетрудно представить, что бы было, если бы мы с близкого расстояния 4 открыли огонь из 9 пулеметов и 20 автоматов по голове плотной походной колонны, где шли командир полка, замполит, начальник штаба, командир первого батальона со штабом... Это бы была гора изрешеченных трупов, а я бы и до трибунала не дожил - тут же самосудом расстреляли бы. Однако к вечеру об этом происшествии я забыл и думать. Нам были поставлены очередные задачи, и мы пошли вперед. Ко второй половине марта от 120 человек в роте оставалось 20 активных штыков. Такое малое количество до предела измотанных солдат нельзя было использовать в качестве ГПЗ полка, но никто, конечно, не потрудился мне объяснить, почему нас не заменяют или хотя бы не пополняют. И каким-то чудом нам все еще удавалось выполнять возложенные на нас задачи. Каким-то звериным, первобытным чутьем мы научились определять, сидят ли в этом перелеске или в той деревне немцы и что нам надо предпринять, чтобы их выбить, пока они не перестреляют нас, как куропаток. Конечно, как говорится, пуля - дура, и рано или поздно она достает любого такого «зверя», я не говорю уже о минах, артобстреле, бомбежке с воздуха. Началась весна, и нашу без того «фантастическую» жизнь стала сильно осложнять распутица. Днем наши валенки и портянки (а часто и одежда) пропитывались талой водой, а ночью температура падала до минус 10-15 градусов, и потому как зачастую костер разводить было нельзя, это, честно говоря, приносило нам немалые мучения. |
|||
© THE RUSSIAN BATTLEFIELD, 1998 - 2023 |
Комментарии
Такой мотив, месть за убитых, скорее всего присутствовал и у НЕМЦЕВ, когда они НЕМЕЦКИМИ патронами расстреливали польских военнопленных под Катынью в ходе кровопролитного Смоленского сражения.
/katyn-revised.html
"Из воспоминаний участников всевозможных войн мы знаем, как трудно бывает перешагнуть через себя и убить сдавшегося в плен БЕЗОРУЖНОГО врага, если
этого требует сложившаяся военная ситуация. Например, невозможность конвоирования пленного в тыл. А вот если существует мотив мести за вражеские преступления, то психологически расстрелять пленного гораздо легче."
Может почитаешь это:
"В эти дни я впервые близко увидел пленных немцев, а однажды был свидетелем дикой расправы над пленными. Человек пятнадцать пленных солдат сидели на обочине дороги. Где и когда их захватили, я не знаю. Они сидели неподвижно, спиной к дороге, их стерегли два наших молодых солдатика с автоматами. Вдруг подъезжает «Виллис», и из него выскакивает офицер, как я потом случайно узнал, какой-то замполит из соседней дивизии. На ходу вынимает пистолет и с каким-то звериным рычанием направляется к пленным. Подойдя вплотную к крайнему из них, приставляет пистолет к его затылку и спускает курок. Немец падает замертво. Потом к следующему, к следующему. У него заканчивается обойма. Он быстро меняет обойму - и так он стреляет, пока все они с пробитыми черепами не легли в ряд. Немцы не молили о пощаде, не пытались бежать, не сопротивлялись. Умирали молча, как ягнята на заклании. Только в тот момент, когда замполит приставлял пистолет к затылку, каждый из них как-то съеживался и убирал голову в плечи - выстрел - и он мешком валится на бок или назад.
За день или два до этого мои ребята убили двух немцев, как только те поднялись из укрытия с поднятыми руками. Но еще за минуту до этого те немцы стреляли в нас, и их убили, можно сказать, в пылу боя. А тут происходила какая-то бойня, истребление, пусть врагов, но пленных, а потому беззащитных. Причем это не были какие-то эсэсовцы или полицаи- предатели. Это были обычные солдаты вермахта, каких я потом видел в большом количестве. Я стоял в каком-то оцепенении и с ужасом наблюдал эту сцену."
/shelkov/stranitsa-3.html
"Замполиты" и прочие выродки безнаказанно расстреливали немецких военнопленных без суда. Причём именно тем способом, каким были расстреляны поляки в Катыни.
Это не я придумал, а описал ветеран войны Михаил Шелков.
Что касается Дахау
Первый массовых казней советских военнопленных началась 27 августа 1941 года. В связи с трудностью сохранить убийства секрет, они были переведены в соседний тир на Hebertshausen. Сначала он проходил там на 4 сентября 1941 года, затем два-три раза в неделю дальнейшей executions.The тела кремировали как в Дахау [это была еще старая печь] и крематории Мюнхена, а прах на хранение в коллективные серьезной . После переходного периода, эсэсовцы были казненных сожгли в крематории в Дахау только еврейской совместной работы были использованы там, члены которого всегда были убиты спустя некоторое время. Члены этой рабочей группы была размещена в бункере и не вступают в контакт с другими заключенными Обычно вермахта не отправлять военнопленных в концентрационны х лагерях, если эти русские политических комиссаров, или активисты которой в соответствии с фюрером-Befehl бы быть выполнен после спешки.
Пожалуйста, обратите внимание, я бы appreiciate ответ на мои комментарии по электронной почте herbstolpmann@g mail.com
"Юррий" использует, какой-то интернет переводчик, отсюда и неграмотный русский. Что вы собственно хотели сказать?
Как хорошо, что у нас есть такие знающие люди, да! Сразу чувствуешь себя защищенней, веришь, что ежели супостат нагрянет, то мы ему - ух! накостыляем. Конешно! С такими-то экспертами!
Гпз это батальон.570 человек потому что 3 кухни.Пулеметная рота расчет телега.Плюс телега старшине и телега бк подвозить.Это важно.А численность состав количество взводов роли не играют.Но она должна быть типовой.Так же ка и взвод.Так же и по минометам.А 50мм должны собраны во взвод.Одинминомет+рп=телега.И так далее.
И обязательно саперное отделение.Оно должно комбату окоп копать и разминировать.Вот он не пишет тут что все заминировано было.А было у него радиостанция или нет не важно.Сообщил он что его роту один пулемет держит или нет.Какая разница.Все равно полк подойдет и развернет одну пушку и этот расчет уничтожит.
Отсюда вывод гпз батальон.Батальон-пульрота,минрот а-2взвода 50 и 82 мм и количество минометов не важно.Важно стандартный.Важно стандартный и важно один расчет=одна телега одна лошадь+расчету телега под мины.Это для 82мм минометов.Взвод 45-к.Взвод зенитных пулеметов.Максим на треноге.И так далее.
И эта гпз-батальон.Везла с собой бк на телегах.Уничтожила этот расчет мг минометами и 45-ми.Обошла 2 ротами с флангов.И саперное отделение все разминировало.И так далее по пунктам.Дать по башке этим писакам рацией и автоматами.Вместе с Иссерсоном,Шапо шниковым и Гареевым.Оптом всем.Достали уже.
The first mass executions of Soviet prisoners of war commenced on the 27th August 1941. Due to the difficulty to keep the killings secret, they were moved to the nearby shooting range at Hebertshausen. It first took place there on the 4th September 1941, followed by two to three times a week of further executions.The bodies were cremated in both at Dachau [this was still the old oven] and Munich crematoriums and the ashes deposited in a collective grave. After a transitional period the SS-men had the executed men burned in the Dachau crematorium only, a Jewish work team was used there whose members were always killed after a certain time. The members of this work team was housed in the bunker and did not come into contact with other inmates Normally the Wehrmacht did not send Prisoners of War to a concentration camps unless these Russians were Political Commissars, or Activists which according to a Führer-Befehl would be executed post haste .
Спасибо Вам, капитан Шелков!
Капитан Шелков, командир второго батальона 852-го стрелкового полка 277-й стрелковой дивизии.
Мой ВАМ поклон до самой земли.