Бронезащита советских средних танков

Развитие бронезащиты и боевой живучести среднего танка в 1943–1945 гг.

Первый опыт применения советскими войсками глубоких операций, проведенных зимой 1942–43 г. на юго-западном направлении был, в целом, успешен. Однако ход летних операций наших танковых армий был далек от зимнего успеха. Прежде всего это было связано стем. что немцы проанализировали свои зимние неудачи и начали выстраивать мощную эшелонированную оборону. Недостаток опыта Красной Армии в прорыве такой обороны и недостаточная техническая оснащенность (в том числе отсутствие тяжелого танка прорыва, способного адекватно решать задачи поддержки пехоты) тормозили ход прорыва такой обороны или вовсе исключали его. В результате, операции задуманные как глубокие, начинали буксовать уже на начальных этапах, а любая задержка давала противнику возможность подтягивания резервов к участкам прорыва, что приводило к угрозе срыва всей операции. Единственным выходом был преждевременный ввод в сражение танковых армий. Получалось, что летом 1943 г., они сами, начиная со второй-третьей позиции пробивали себе брешь в глубокоэшелонированной германской обороне, насыщенной ПТС. Не предназначенные для действий в условиях столь плотной ПТО средние и легкие танки несли большие потери. Например, в Орловской операции 2-я ТА потеряла 112% танков от своего первоначального состава, из них 74% составляли Т-34. 3-я гв. ТА потеряла 60% танков Т-34 и 73% танков Т-70. В результате 2-я ТА, 3-я гв. ТА и 4-я ТА на Орловском направлении так и не смогли вырваться на оперативный простор, в итоге просто «выдавив» противостоящую группировку вермахта. В ходе Черниговско-Припятской операции в составе 2-й ТА за 5 дней боев из 236 танков осталось лишь 41. Поэтому, даже прорвав оборону противника, 2-я ТА не могла вести дальнейшее наступление.

Более успешными оказались действия 1-й ТА и 5-й гв. ТА на Харьковско-Белгородском направлении. Но и здесь участие танковых армий в допрорыве тактической зоны обороны противника сильно подорвало ударные возможности танковых группировок, что сказалось на их действиях в оперативной глубине. Темп (15–20 км) и общая глубина (120 км) продвижения 1-й ТА и 5-й гв. ТА оказались невелики. Классическая глубокая операция удалась лишь 3-й гв. ТА в ходе наступления в левобережной Украине в конце августа — начале сентября 1943 г. Избавленная от необходимости прорыва обороны противника 3-я гв. ТА за три дня продвинулась на 200 км, при этом ее отрыв от общевойсковых армий составлял 60–70 км, средние темпы наступления — 60 км, а максимальные — 75 км в сутки. Такое стремительное наступление не позволило германским войскам планомерно отступить на заранее подготовленный рубеж обороны — «Восточный вал».

Острота ситуации с прорывом подготовленных оборонительных рубежей германской армии силами советских танковых армий в летней кампании 1943 г. усугубилось еще одной серьезной проблемой. С появлением на фронте тяжелых танков противника «Тигр» и «Пантера», а также ростом огневой мощи и защищенности других его образцов бронетехники, резко снизились возможности наших танковых соединений по отражению контрударов немецких танковых группировок. В тех случаях, когда противнику все же удавалось своевременно выдвинуть свои танковые группировки на направление действий наших танковых армий, последним приходилось переходить к обороне, неся при этом серьезные потери. Например, крупные потери (около 130 танков Т-34 и Т-70 из 260) в начале августа 1943 г. понесла 1-я ТА в Харьковско-Белгородской операции в ходе отражения контрудара германской группировки (около 360 танков) в районе Богодухова.

Все эти факторы опять поставили вопрос о соответствии боевых возможностей Т-34, как основного танка подвижных соединений, новым реалиям войны. Времени для поиска правильного ответа практически не было. Удержание инициативы требовало развития достигнутых успехов. Из сложившейся ситуации было лишь два выхода: очередная модернизация Т-34 или форсированное внедрение в производство доработанного Т-43 или КВ-13. Выбор орудия для среднего танка, исходя из требований повышения огневой мощи и номенклатуры существующих артсистем, мог быть решен либо путем разработки 76-мм пушки большой мощности, либо переходом на калибр 85 мм. разработки велись одновременно по обоим направлениям, но в итоге было решено перейти на калибр 85-мм, использовав для этого хорошо себя зарекомендовавшую 85-мм зенитную пушку 52-К обр. 1939 г.

Вопрос с уровнем защищенности и конструкцией бронезащиты был не столь однозначен. Большая часть изначально заложенных в конструкцию Т-34 весовых резервов к этому времени уже была использована. К 1944 г. масса Т-34 возросла почти на 5 тонн. К тому же, в связи с установкой более мощной пушки в новой более тяжелой башне, остававшийся резерв массы не мог быть полностью использован для наращивания бронирования. Следовательно, модернизация бронезащиты Т-34 позволяла добиться только ограниченного прироста стойкости башни и корпуса.

Внедрение в производство новой машины открывало гораздо более широкие возможности для повышения защищающих толщин бронепреград (приведенная толщина лобовой брони Т-34 при горизонтальном обстреле составляла 90 мм, тогда как у Т-43 — 150 мм). Также этот путь позволял отказаться от используемой в производстве Т-34 бронестали высокой твердости 8С в пользу менее твердой брони. При сохранении той же геометрии корпуса, что и у Т-34, это позволяло значительно повысить стойкость фронтальной проекции танка к воздействию германских 88-мм БС за счет повышения вероятности их рикошета без значительного внедрения в броню. Кроме того переход в перспективе к броне средней твердости позволял повысить производительность сварочных операций. Несмотря на это, переход к выпуску новой машины был сопряжен с серьезным падением объемов производства средних танков. Ограниченная модернизация Т-34 позволяла избежать этого.

Решающими факторами при выборе наиболее рационального варианта, стали характер стратегических задач, стоящих перед Красной Армией в 1944 г., и правильная оценка советским командованием причин больших потерь танков в летней кампании 1943 г. В 1944 году Красной Армии планировалось проведение серии стратегических наступательных операций на чрезвычайно широком фронте, успех каждой из них во многом определялся возможностью противника маневрировать своими резервами. С целью не допустить своевременного маневра противником Генштаб планировал проведение этих операций с сильным перекрытием по времени, вплоть до нанесения одновременных ударов на различных стратегических направлениях. Но такая синхронность требовала рассредоточения наших ударных танковых группировок по различным направлениям, поэтому во главу угла был поставлен вопрос об обеспечении бронетанковых войск боевыми машинами в достаточном количестве. Очевидно, что существенное снижение объемов выпуска средних танков в такой обстановке было недопустимо. Это явилось решающим доводом в пользу сохранения отлаженного производства Т-34.