 |
 |
 |
||||
| |
|
|
СЕЙЧАС НА САЙТЕЧитателей нет |
Впервые опубликовано 02.04.2011 12:01
Последняя редакция 17.01.2016 19:22
Материал читали 18714 человек
<< Пред. страница - Страница 2 из 4 - След. страница >>
1. На оккупированных территорияхДраматическое для СССР начало Великой Отечественной войны разделило страну на две части: все еще сопротивляющееся безбожное большевистское государство и территорию, оккупированную не менее безбожной псевдо-католической Германией. Казалось бы, в этой круговерти событий должны были окончательно сгинуть чудом сохранившиеся церкви и храмы, и те немногие православные священники, кому посчастливилось пережить предвоенные гонения: "Громадный край от ст. Сиверской, что под Петроградом, до Опочки был давно превращен советской властью в церковную пустыню. Некогда прекрасные храмы были разрушены, поруганы, превращены в склады, мастерские, танцевальные клубы, кино и архивы. Репрессированное духовенство в основной своей массе погибло в концлагерях Сибири. Два-три уцелевших подсоветских священника, запуганных, душевно-усталых и неподготовленных, никак не могли взять на себя труд организации церковной жизни населения в несколько сот тысяч человек". Но случилось чудо, и священники не только уцелели, но и получили возможность частично восстановить свою миссионерскую и приходскую деятельность! Все это благодаря весьма неожиданно лояльной позиции Германии по отношению к РПЦ. Чтобы не быть голословным, приведу несколько цифр. В 1940 году количество православных общин в СССР составляло 8729, из них большинство находилось на территориях, присоединенных в 1939-1940 гг. западных областей Украины, Белоруссии, Прибалтики и Молдавии. В самой же РСФСР к 1940 году оставалось зарегистрированными 950 общин, однако реально действовало всего около 100 храмов. Например, согласно "Списка священнослужителей и действующих храмов РПЦ" от 4 сентября 1941 года в Ленинграде действовало два собора, и четыре церкви (из них две - при кладбищах), а священников было всего 17 человек [ЦГАСПб Ф.7384, Оп.33, Д.76, Л.123-124 "Список священнослужителей и действующих храмов русской православной церкви"]. И это - на весь Ленинград с населением более 2,5 миллионов человек! В городах поменьше, скажем, в Смоленске - всего одна церковь (на весь город!), но и та - на кладбище. В целом, на территории СССР в границах до 1939 года, к моменту нападения Германии оставались действующими не более 300 храмов, было четыре правящих епископа и не более 500 священнослужителей. Легко вообразить какая это была безбожная пустыня! Что же случилось при немцах? При немцах храмы и церкви стали открываться. Странно, но немцы не просто попустительствовали возрождению Русской Православной Церкви, но порой даже помогали в этом. Этот факт удивителен уже сам по себе, а если учесть, что в то же самое время в Германии нацистами проводилась весьма жесткая антицерковная политика, то такое отношение кажется просто феерически невозможным! А я скажу более: еще в 1930 году в Германии вышла книга "Миф ХХ века" Альфреда Розенберга, одного из ближайших соратников Гитлера, убежденного нациста, с 1933 года - начальника Управления внешней политики НСДАП, а с 1941 года - главы Имперского министерства по делам оккупированных восточных территорий. В этой книге прямо говорилось о бесполезности (и даже вредности) христианства: "Святой час для немца наступит тогда, когда символ пробуждения и знамя со знаком возникающей жизни станет единственной господствующей верой в империи". [А. Розенберг "Миф ХХ века", Таллин, "Shildex", 1998] Так что же помешало Розенбергу осуществить свои идеи на практике? Оказывается, помешал сам Адольф Гитлер: ""Миф" Розенберга не следует рассматривать как произведение, выражающее официальную точку зрения партии". А касаемо православия на оккупированных территориях СССР Гитлер высказался в том смысле, что "в наших же интересах, чтобы в каждой деревне была своя собственная секта со своими представлениями о боге". [Г. Пикер "Застольные речи Гитлера"] Это оказалось не пустой застольной болтовней, ибо уже 2 июля 1941 года в "Указаниях начальника полиции безопасности и СД Р.Гейдриха высшим командирам СС и полиции безопасности" говорилось: "Против устремлений православной церкви распространить свое влияние на массы ничего не предпринимать. Напротив, всячески содействовать им, причем изначально настаивать на принципе разделения церкви и государства и избегать единства церкви. Также не препятствовать образованию религиозных сект". Вообще, во многих отчетах РСХА (RSHA - Reichssicherheitshauptamt - Главное управление имперской безопасности) отмечалось, что "церковь и христианство на Востоке после исчезновения большевизма переживают новый подъем... Это сильнее всего проявляется в отношениях Московской Церкви митрополита Сергия (т.н. "Живой Церкви") и эмигрантской церкви". ["Предложения о церковной политике в Остланде" - меморандум руководителя религиозной политики К.Розенфельда руководству Министерства восточных территорий, 7.10.41, Берлин] Поясню, что "эмигрантской церковью" немцы называли РЦПЗ - Русскую Православную Церковь Заграницей. Подобное отношение оккупационных властей не замедлило сказаться благотворным образом на возрождении Православной Церкви. В частности, уже в середине августа 1941 года митрополитом Сергием (Воскресенским) была основана Псковская Православная миссия, охватывавшая города Псков, Гдов, Алуксне, Тосно, Гатчина, Мга, Новгород, Старая Русса, Новоржев, Опочка, Струги Красные, Остров и расположенные рядом с ними населенные пункты. Согласно информационного бюллетеня штаба полиции и безопасности СД от 21 сентября 1942 года "под управлением миссии находятся более 200 общин; в отдельных общинах число членов колеблется от 3 до 20 тысяч; общая численность верующих на попечении миссии превышает 2 000 000 человек". Вдумаемся: более двух миллионов человек под крылом только одной русской православной миссии - и все это в глубоком немецком тылу! Этого удалось достичь весьма скромным количеством священнослужителей: менее 100 священников в сопровождении дьяконов и псаломщиков. Но тот же бюллетень пишет, что "миссия, вопреки ничтожному числу ее участников, имеет большой успех". [РГВА. Ф.500к, Оп.1, Д.776, Л.278-327] Что же касается Римско-Католической Церкви, то начальник СД Р.Гейдрих в своем приказе от 16 августа 1941 года говорил, что "католическая церковь будет всеми средствами пытаться обрести влияние на население оккупированных областей Советского Союза с тем, чтобы отторгнуть его от православной церкви и склонить вступить в союз с Римом. При любых обстоятельствах эти попытки пресекать. В тех населенных пунктах, где служит еще и католический или униатский священник, позаботиться о том, чтобы его деятельность была существенно ограничена". [РГВА. Ф.500к, Оп.5, Д.3, Л.62, 65] К середине 1943 года на не оккупированной врагом территории СССР действовали 3329 православных храмов, в то время как на оккупированных немцами территориях - около 6500, то есть почти в два раза больше ["Справка Совета по делам РПЦ при СНК СССР о действующих и недействующих храмах..." - РГАСПИ Ф.82 Оп.2 Д.499 Л.37-41]. Но самое удивительное в этой истории, что, оказавшись на оккупированной территории, Русская Православная Церковь во главе с митрополитом Сергием (Воскресенским) продолжала считать себя подчиненной... Московской Патриархии! Попробуйте представить себе все мужество людей, которые, будучи на оккупированных немцами территориях, продолжали открыто подчиняться Москве! Почему немцы попустительствовали? Думаю, это было связано с тем, что они возлагали надежды на РПЦ как на своеобразный инструмент борьбы с большевизмом. Во всяком случае, в 1941 году директивы на сей счет были очень осторожными: "В отношении так называемой "живой церкви", которая находится в значительной степени под советским влиянием, занять особенно осмотрительную позицию. Поскольку пока еще не выяснено, действительно ли эту церковь следует рассматривать как советский правительственный орган, необходимо в первую очередь преимущественно путем сбора документов ее рядовых членов и богослужителей и ознакомления с ними установить, является ли дальнейшее ее существование вообще допустимым". Одновременно с этим было бы опрометчиво полагать, что при немцах РПЦ благоденствовала. Немцы явно боялись усиления роли церкви: "Прежде всего следует обратить внимание на то, чтобы зарождающиеся ортодоксальные [т.е. православные - В.Потапов] церковные круги ни в коем случае не получили некоего возвышающего их над другими союзами организационного единства. Потому желателен раскол на отдельные церковные православные группы". Оказывая поддержку раскольническим движениям и вынуждая православное духовенство объявлять свою независимость от Московской Патриархии (автокефалию), немцы, впрочем, не оказывали им какой-либо особой протекции в дальнейшем. На Украине при поддержке националистов и с одобрения немецких властей викарный Владимиро-Волынский епископ Поликарп (Сикорский) и архиепископ Александр (Иноземцев) неканонически учредили Украинскую Автокефальную Церковь, но большинство православных общин Украины сохранило каноническую связь с Московской Патриархией, войдя в состав образованной 18 августа 1941 года на Соборе епископов автономной Украинской Православной Церкви, управление которой было поручено митрополиту Волынскому и Житомирскому Алексию (Громадскому). После оккупации летом 1941 года Эстонии Таллинский митрополит Александр (Паулус) заявил об отделении от Русской Церкви эстонских приходов, восстановив ЭАПЦ (Эстонскую Апостольскую Православную Церковь). В октябре 1941 года по настоянию немецкого Генерального комиссара Белоруссии была создана Белорусская Церковь. Однако возглавивший ее в сане митрополита Минского и Белорусского Пантелеимон (Рожновский) сохранил каноническое общение с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием (Страгородским). После насильственной отправки на покой в июне 1942 года митрополита Пантелеимона его преемником стал архиепископ Филофей (Нерко), также отказавшийся самочинно провозгласить национальную автокефальную Церковь. |
|||
© THE RUSSIAN BATTLEFIELD, 1998 - 2023 |
Комментарии
Мы с вами, вероятно, по разному понимаем слово "ренессанс". лично я постарался объяснить, почему я не считаю короткое затишье в гонениях "ренессансом". То малое, что было сделано для Цервки лично я не могу назвать этим словом, которое означает "возрождение". Или во всяком случае, немецкой заслуги тут не меньше, ибо именно при их оккупационном режиме было открыто большинство храмов и приходов, за который потом почему-то стали благодарить Сталина.
Вероятно, Вы восприняли мое краткое замечание как критику Вашей статьи.
Нет, это не так. Ваша статья -- очень нужная и полезная.
Она изобилует фактографически м материалом и дает много пищи для размышлений.
Хотя, конечно, не со всеми пунктами в ней я согласен.
Например, когда Вы пытаетесь проникнуть в планы и мысли И.В. Сталина, и делаете предположения о его намерениях.
Как автор, Вы имеете на это право, я не спорю, но для меня лично такого рода "проникновение" в мыслительный процесс вождя звучит не очень убедительно.
Не обижайтесь.
А в целом, на фоне свирепых "хрущевских гонений" (которые я сам лично помню довольно ясно), действительно, период 1943-1953 годов воспринимался как некий "Ренессанс".
Так и было, поверьте.
С уважением и наилучшими пожеланиями успехов в Ваших трудах,
Михаил Кузнецов
Наше дело правое!
Враг будет разбит!
Победа будет за нами!
Но, как выясняется, попытка не удалась: обязательно найдется кто-то, кто захочет блеснуть знаниями. Ну какая разница в данном случае: кто именно писал речь? Никакой.
Речь Сталина писал, разумеется, сам Иосиф Виссарионович.
Многие, видимо, уже настолько привыкли к балбесам на самом верху, что не могут представить себе простой и обычной вещи в сталинские времена -- а именно: что каждый руководитель САМ готовил свои выступления.
Не было тогда ни "спичрайтеров", ни даже такого понятия.
Михаил Кузнецов
Если есть 100 священников, то теоретически могут функционировать 100 приходов. Один сельский приход охватывает несколько деревень (часто более десятка), в итоге на одного священника приходятся тысячи человек прихожан.
Возможно, немецкая цифра (2 млн) завышена, ибо я сомневаюсь, что немцы проводили подушную перепись. Но пока никто ничего лучшего не предложил, поэтому приходится оперировать тем, что имеется.
Я не пойму: а причем тут опыт инквизиции?
Опыт инквизиции напрямую перекликается с отчетом штаба полиции и безопасности СД (схожая организация) от 21 сентября 1942 года «общая численность верующих на попечении миссии превышает 2 000 000 человек». Именно он (штаб полиции) взял на себя ответственность определить число верующих на территории "Псковской Православной миссия, охватывавшей города Псков, Гдов, Алуксне, Тосно, Гатчина, Мга, Новгород, Старая Русса, Новоржев, Опочка, Струги Красные, Остров и расположенные рядом с ними населенные пункты". В связи с тем, что на территории Псковской и Новгородской области перед войной проживало не более 2,5 млн. чел.С Ленинградской обл. сложнее, так оккупирована была только часть. В итоге я по прежнему сомневаюсь в достоверности этого отчета (прошел год войны, мобилизация, эвакуация, только 100 священников - это все в минус и только беженцы в плюс к довоенной численности) поэтому и считаю, что число взято из приблизительной оценки численности населения, без попытки определения степени религиозности.
Слушайте, зачем вы меня убеждаете? Я ведь с вами согласен в данном случае.
Цитата:
Я не пойму: а причем тут опыт инквизиции?
К рассматриваемом у периоду инкизиция отсутствовала в полном составе, к тому же сие было детищем католической церкви, а не православной.
Цитата:
Здесь сложный вопрос. Есть такое выражение, да. Но в то же время есть масса свидетельств, что люди перед атакой Бога не вспоминали и не молились. Т.е. было по-разному, нельзя сказать, что все перед лицом смертельной опасности вдруг начинают истово верить.
Пр поводу отчетности - Это не голословное утверждение, а опыт инквизиции. Отличить истинно верующего от еретика или атеиста, задача крайне сложная, позвольте при этом не приводить подборку методов такого определения. При этом я полностью согласен с резким ростом числа верующих в воющей стране- "на корабле в шторм атеистов не бывает" (может их и больше было)
А так же остаюсь при мнении о том, что статья интересная.
Нет, он о Церкви никогда не забывал, это точно. Он о ней очень заботился... вернее, заботился об ее уничтожении.
Цитата:
Это лишь случайное совпадение. Тот, кто писал речь Сталина просто использовал это словосочетание, дабы речь дошла до всех и каждого. И для этого использовалось множество оборотов, включая и этот.
Цитата:
В умиление вызывает не это, а ваше голословное отрицание. Есть контрагрументы? Давайте их разбирать. А нет, так и сказать нечего.
Даже первое военное обращение Сталина -"Братья и сестры" перекликается с церковной формулой - "Братья и сестры во Христе".
И ещё, просто умиление вызвал отчет о количестве верующих на оккупированных территориях. Отчеты во всех тоталитарных государствах составлялиь одинаково.
В деревнях и колхозах всё было еще брутальней. Колхозы и огромные трудодни практически накорню уничтожили огородничество и личное хозяйство, поэтому колхозникам точно также всё приходилось покупать. Кажущаяся близость к земле и произрастаемым на ней продуктам - мираж. Там было еще голоднее, из колхозов выгребали практически всё, оставляя лишь самый минимум, а за воровство с полей (в том числе и мороженной картошки с уже "убранных" полей) давали большие сроки.
1. Пайки выдавали, но выдавали их не ежедневно на обед и ужин, а, например, раз в месяц. На паек прожить было невозможно.
Пайки выдавали далеко не всем категориям граждан, ибо паек - это привилегия.
2. Даже в заводских столовых обед оплачивали.
3. В подавляющем числе школ детей не кормили, каждый приносил что-то свое из дома. Т.о. государство не брало на себя обязанность по кормлению школьников. Эта обязанность ложилась целиком на плечи родителей, а на ребенка выдавались еждевенческие карточки - это самая низкая карточка (самая высокая - рабочая)