|
Дополнение к статье БЛОКАДНЫЙ ЛЕНИНГРАД: накануне катастрофы Более прагматично (и во многом пессимистично) смотрели на будущее города представители еврейского населения, напуганные немецкими листовками и слухами, а также отчасти и советской антифашистской пропагандой о том, что творилось в Германии и в занятых нацистами странах. По свидетельству очевидцев, некоторыми из них овладела паника в связи с возможной расправой в случае прихода в город немцев. А. П. Остроумова-Лебедева еще 8 июля 1941 г. записала в своем дневнике, что сослуживцы ее знакомой (все евреи) «все бегут, куда-то устраиваются в отъезд. Все это делается втихомолку и с необыкновенной ловкостью и проворством» [РНБ Ф.1015 Д.57 Л.20]. Описывая настроения в городе в июле — августе 1941 г. как «чрезвычайно напряженное..., когда многие люди положительно в истерике», некоторые ленинградцы проявляли резкие антисемитские настроения. Стремительное приближение немцев к Ленинграду, общее ухудшение положения в городе при отсутствии разъяснения причин неудач на фронте привели во второй половине августа 1941 г. к довольно широкому распространению всевозможных слухов по поводу сложившейся ситуации и перспектив войны. Проблема состояла в том, что в праве знать ленинградцам отказывали, но одновременно требовали быть настоящими патриотами и гражданами своей родины. В условиях кризиса, который переживала советская пропаганда, возобладали панические настроения. Характерно, что мотивы поддавшейся панике части населения были весьма противоречивыми. В различных вариантах среди рабочих повторялись тезисы о евреях и коммунистах как виновниках во всех бедах, обрушившихся на страну, об «обиде» красноармейцев-крестьян на советскую власть за насильственную коллективизацию, об измене и вредительстве военачальников. Подобные настроения захватили значительную часть горожан, о чем свидетельствует внимание партийных органов к этому явлению. Достаточно быстро в городе стал распространяться антисемитизм, который вышел за рамки «кухонных разговоров» и записей в дневниках, а также отдельных высказываний в связи с мобилизацией. 5 августа 1941 г. на бюро Кировского РК ВКП (б) отмечалось, что «проверкой сигналов, поступивших в РК, установлены проявляющиеся в последнее время среди трудящихся фабрики Равенство отдельные нездоровые антисемитские настроения вплоть до открытых выступлений некоторых работниц». По мнению сотрудников РК ВКП (б), почва для таких настроений была создана «шкурными поступками» отдельных руководящих работников фабрики. Речь шла об эвакуации без согласования с парторганизацией и РК начальника утильцеха. Заместитель директора по коммерческой части использовал служебное положение с целью эвакуации и устройства на работу в детский сад фабрики своих родственников и знакомых. 30 июля в ответ на справедливую критику недовольных работников фабрики «допустил антипартийный выпад в отношении инструктора РК Сироткиной и и.о. секретаря партбюро фабрики Константинова, назвав их фашистами и представителя пятой колонны». По итогам разбирательства бюро РК объявило зам.директора строгий выговор, он был снят с должности [ЦГАИПД СПб Ф.417 Оп.3 Д.25 Л.6-7]. Политорганизатор одного из домохозяйств Кировского района Орлов отмечал, что в августе 1941 г. в подведомственном ему доме «среди населения получили широкое распространение антисемитские настроения», источником которых была член ВКП (б) Родионова. Она рассказывала подросткам антисемитские анекдоты, под влиянием которых они «избили мальчика-еврея» [ЦГАИПД СПб Ф.25 Оп.10 Д.324 Л.16-17]. Немец по национальности Эрих Голлербах в дневнике вынужден был обращаться к «национальному вопросу», ссылаясь на письмо Розанова, написанное еще в 1917 г., в котором последний называл его, Голлербаха, «русским из русских». Далее Голлербах пишет: "Я всегда чувствовал себя более русским, чем немцем, но эти начала нисколько во мне не противоборствовали. И сейчас.... я чувствую, как мало значат все национальные «приметы» в сравнении с одной «приметой»: «человек». Жаль, что она встречается на одного из тысячи"
["Голоса из блокады" стр. 172] Проблема антисемитизма стала настолько серьезной, что заставила Жданова высказаться по этому вопросу 20 августа 1941 г. на ленинградском партактиве, посвященном задачам ВКП (б) в связи с обороной города. В свойственной ему манере Жданов заявил, что «необходимо скрутить голову пятой колонне, которая пытается поднять ее, начинает шевелиться», что надо «решительно покончить с профашистской агитацией насчет евреев. Это конек врага: бей жидов, спасай Россию! Бей евреев и коммунистов!» Далее он указал, что обычными методами работы правоохранительных органов обойтись нельзя, что формальностям мирного времени не должно быть места, что надо действовать «по-революционному, по-военному, действовать без промедления» [Цит. по Н. Ломагин "Настроения защитников и населения Ленингрда в период обороны города, 1941–1942, СПб, 2002]. На распространение антисемитизма в общем контексте ухудшения настроений в городе указывала и «Ленинградская правда». В передовой статье «Будем бдительны и беспощадны к врагу» содержался призыв «безжалостно разоблачать и сурово наказывать всех распространителей слухов, болтунов, трусов, маловеров, всех, сеющих панику, возбуждающих антисемитизм, всех, пытающихся подорвать монолитное единство трудящихся Ленинграда» ["Ленинградская правда", 23.08.1941]. Днем раньше газета прямо указала на дезертирство как еще одну опасность, с которой необходимо было бороться. Примечательно, что в отличие от документов партийных органов, в спецсообщениях УНКВД ЛО довольно редко встречались упоминания о распространении антисемитизма. Это можно объяснить отчасти тем, что центральный аппарат НКВД не ставил перед региональными органами такой задачи, и антисемитские проявления сами по себе не рассматривались как «антисоветские». Поэтому лишь тогда, когда антисемитизм стал смыкаться с агитацией против коммунистов, лишь только тогда власть стала предпринимать усилия, направленные на борьбу с ним. В итоге в специальном постановлении Кировского райкома ВКП (б) «Об антисоветских слухах, антисемитизме и мерах борьбы с ними», датированном 29 августа 1941 г., отмечались факты проявления антисемитизма среди рабочих Кировского завода, фабрики «Равенство», на ряде номерных (оборонных) заводах, а также в домохозяйствах, а перед партийными и правоохранительными органами, включая НКВД, была поставлена задача «вести беспощадную борьбу с дезорганизаторами тыла, распространителями ложных слухов, агитаторами антисемитизма». Источник:
Н.Ломагин «Неизвестная блокада», кн.1, СПб, «Нева», 2004 |
