|
Страница 2 из 3 Документы по рейхскомиссариатам «Остланд» и «Украина» практически отсутствуют, но, судя по данным смертности за декабрь 1941 года, ситуация в лагерях на территории рейхскомиссариатов была не лучше, чем в Польше. В прифронтовой же зоне летом 1941 года главными критериями для вместимости лагеря, как это ни горько, были возможности охраны и оборудование кухонь. Внимание строительству лагерей в общем-то почти не уделялось. Например, 240-й пересыльный лагерь в Ржеве, приступил к постройке более-менее сносных помещений только когда принял в конце ноября дополнительную партию из 5000 пленных. До этого люди жили под открытым небом. Из отчетов уже известного нам полковника Маршалла следует, что до сентября 1941 года в лагерях лучшее, на что могли надеяться советские военнопленные — наличие навесов. При плохой погоде, для того чтобы под навесами поместились все, пленным приходилось стоять. К ноябрю почти все пленные уже помещались в закрытых помещениях, но наличие хоть какого-то отопления в них было редчайшим исключением. Почти повсеместно пленные спали в больших помещениях, иногда, несмотря на холод, даже без деревянных или соломенных подстилок, прямо на голой земле. В 22-м армейском сборном пункте военнопленных в Новгород-Северском «большая часть пленных размещалась в землянках» и охране удавалось выгнать их оттуда только с помощью... ручных гранат!!! В 19-м сборном пункте в Михайловском из 10 400 пленных «в приличных, отапливаемых помещениях можно было разместить только 5 000 человек». 21-й армейский пункт сбора военнопленных в Конотопе был переполнен, даже по немецким документам в январе 1942 содержание пленных в этом лагере было «безнадежным и недостойным человека». Условия содержание военнопленных оказывали, наряду с питанием, огромное влияние на их смертность. Особенно в период с сентября по ноябрь, когда огромные массы военнопленных не получала вообще никакой защиты от холода и непогоды. В последующем низкая температура в неотапливаемых помещениях по прежнему определяла уровень смертности. Вот что написано в донесении из 240-го пересыльного лагеря в Ржеве от 14 декабря 1941 года: «Опыт показал, что число смертных случаев в значительной степени зависит от холода. Так, в чрезвычайно холодные дни с 5 по 12 декабря оно возросло до 88–119 человек, а с ослаблением холодов 8 декабря до 98–62 человек. Затем с наступлением оттепели снизилось до 47 чел. 9 декабря и до 30 человек 10 и 11 декабря. С возобновлением холодов кривая смертности постоянно шла вверх: 35 человек — 12 декабря, 38 — 13-го и 53 — 14-го». Из письма Розенберга Кейтелю о жестоком обращении с советскими военнопленными "гор. Берлин
28 февраля 1942 г. Имперское министерство по делам оккупированных восточных областей с самого начала своего существования считало, что большое число советских военнопленных является исключительно ценным материалом для пропаганды. Обращение с советскими военнопленными должно по ряду причин отличаться от обращения с военнопленными других государств: 1. Война на Востоке еще не закончена и от обращения с военнопленными в значительной мере зависит желание сражающихся красноармейцев перейти на нашу сторону. 2. Германская империя имеет в виду оккупировать и в хозяйственном отношении развивать для своих целей по окончании войны большую часть территории бывшего Советского Союза... 3. Германия ведет борьбу против Советского Союза по идейным причинам. Большевизм должен быть свергнут и заменен чем-то лучшим. Поэтому военнопленные должны на собственном опыте убедиться, что национал-социализм хочет и может создать им лучшее будущее. Они должны со временем возвратиться на родину с чувством восхищения и глубокого уважения перед Германией и германскими порядками и таким образом стать пропагандистами в пользу Германии и национал-социализма. Эта цель пока не достигнута. Напротив, судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба. Из 3,6 млн. военнопленных в настоящее время вполне работоспособны только несколько сот тысяч. Большая часть их умерла от голода или холода. Тысячи погибли от сыпного тифа. Само собой разумеется, что снабжение такой массы военнопленных продуктами питания наталкивается на большие трудности. Все же при ясном понимании преследуемых германской политикой целей гибели людей в описанном масштабе можно было бы избежать. По имеющимся сведениям, например, на территории Советского Союза местное население вполне готово доставлять военнопленным продукты питания. Некоторые благоразумные начальники лагерей с успехом пользуются этим. В большинстве же случаев начальники лагерей запрещали гражданскому населению доставлять продукты военнопленным и обрекали их на голодную смерть. Это не разрешалось даже при этапировании военнопленных в лагеря. Больше того, во многих случаях, когда военнопленные не могли на марше идти вследствие голода и истощения, они расстреливались на глазах приходившего в ужас гражданского населения, и трупы их оставались брошенными. В многочисленных лагерях вообще не позаботились о постройке помещений для военнопленных. В дождь и снег они находились под открытым небом. Им даже не давали инструмента, чтобы вырыть себе ямы или норы в земле. Систематическая дезинфекция военнопленных и самих лагерей, по-видимому, не производилась. Можно было слышать рассуждения: «Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас...». ЦГАОР СССР; ф, 7445. оп. 2 д. 139,л. 97–98. Перевод с немецкого Из всего вышесказанного можно сделать горький вывод: условия содержания советских военнопленных в немецких лагерях, как в стационарных, так и в пересыльных были абсолютно нечеловеческими! До начала ноября пленные содержались под открытым небом в прямом смысле, что несомненно являлось важной причиной их высокой смертности. Но смертность не стала значительно меньше и после перевода пленных в помещения, ибо при минусовых температурах они не отапливались. Мало того, люди в лагерях не обеспечивались минимально необходимым в быту: постельными принадлежностями, теплой одеждой и обувью. Наряду с отсутствием достаточного питания, условия размещения пленных стали наиболее значимым фактором их гибели.
|
