Данное сообщение является существенно переработанной версией темы "Война 1941 : О некоторых фрагментах её начала" от 12.05.2012.

В этой статье делается попытка (и не более того) в конспективной форме как-то уяснить материал о начале Великой Отечественной Войны, которую вёл СССР против напавших на него нацистских полчищ. На основе известных, в том числе противоречивых, открытых публикаций. Схематично. Не ввязываясь при этом в политические споры. Без эмоций, без претензий на истину в последней инстанции. В последней редакции текста 10.08.14 добавлен ряд новых эпизодов.

После заключения Рапалльского договора (1922 г.) контакты РСФСР и Веймарской республикой (СССР и Германией ) приобрели отчётливый конструктивный характер в экономической и, особенно, военной областях (было налажено сотрудничество с главнокомандующим рейхсвером Г. фон Сектом). Но с приходом к власти нацистской партии А. Гитлера (1933 г.) взаимоотношения Германии с Союзом, резко ухудшились, хотя контакты не исчезали, например, приглашения на военные манёвры. По мере роста военно-промышленного потенциала и воинствующей риторики Германию стала опасаться вся Европа. Всё шло к войне /1, т. 1-3; 2-7/.
03.05.39 был снят с должности Наркома иностранных дел СССР М. Литвинов - наиболее последовательный противник любых соглашений с нацистским режимом. Отставку можно было рассматривать и как характерный сигнал. И он был услышан. Тогда же начались закулисные встречи представителей СССР и Германии. А 23.08.39, в разгар официальных переговоров между военными миссиями СССР, Англии и Франции о совместном противостоянии Германии, в Москву прибыл полномочный представитель А. Гитлера. Тут же был заключен известный „Пакт Молотова-Риббентропа “ и секретный протокол к нему, уточнённый 28.09.39 (некоторые отрицают подлинность его). Были определены сферы влияния, границы, взаимные выгодные, как тогда казалось, товарные поставки партнёров. По сегодняшним понятиям эти договорённости - с гитлеровским режимом - аморальны (не для всех, однако). О практической пользе договора (т. е. изменений в соотношении боевых сил и возможностей сторон в 1939 и 1941 гг.) мнения специалистов расходятся.
Вермахт, получив гарантии нейтралитета Москвы в случае конфликта с Западом, уже 01.09.39 приступил к разгрому Польши . Эту дату принято считать началом Второй мировой войны. Учитывая, что на Дальнем Востоке с 07.07.37 уже шла война между Японией и Китаем, правильней было бы говорить о расширении масштаба военных действий.
Удивительно, объявив 03.09.39 Германии войну, ни Франция (союзник Польши), ни Англия (гарант её независимости), имевшие огромные материальные и военные ресурсы, не начали серьёзных наступательных боевых действий на суше - вопрос, не оценённый до сих пор. А момент был удачный: более 60 немецких дивизий (в том числе все танковые и моторизованные) было сосредоточено против Польши, а на западе Рейха заслон состоял лишь из 23 дивизий против 110 французских и английских дивизий (данные Б. Урланиса). Правда, 3-я и 4-я армии французов потоптались в Сааре немного, но вскоре вернулись назад. А. Гитлер знал, с кем имеет дело.
СССР начиная с 17.09.39 практически без сопротивления присоединил доставшуюся ему часть Польши (кстати, в основном отторженную от России в 1920 г. после провала большевистского похода на Варшаву. На этой территории была проведена жёсткая «советизация», приведшая к обострению обстановки в обществе). После победы над Польшей Германия захватила Данию и Норвегию, разгромила Голландию, Бельгию, Люксембург и Францию, вытеснила с континента Англию, поработила Югославию и Грецию. Наверняка Кремль, подписывая пакт, не рассчитывал на такой быстротечный исход. Зато СССР присоединил Прибалтику, часть Финляндии, Бессарабию и Северную Буковину. О вхождении последней в состав Союза не было оговорено с Й. Риббентропом в 1939 г. Именно после этой акции Москвы, начатой 28.06.40 и угрожавшей нефтепромыслам Румынии, так считал фюрер, тот уже 2-го июля дал команду на разработку плана нападения на СССР
(впоследствии- операция Барбаросса). А уже 22.07.40 у Главнокомандующего сухопутными силами В. фон Браухича шёл подробный разбор нападения на СССР /1-5/. На переговорах в ноябре 1940 г. СССР и Германия — официально тогда ещё партнёры - не сошлись на присоединение к СССР Дарданелл (давнее устремление Москвы) и изменение статуса Финляндии, Румынии, Болгарии, а также движении войск Союза в сторону Индии (отвлекающая идея Берлина). Переговоры оказались безуспешными, так как А. Гитлер уже принял окончательное решение.
Общественное мнение в СССР перед войной было настроено более чем оптимистично. В частности, в произведении Н. Шпанова „Первый удар“ уже к концу первой недели войны доблестные советские танкисты стремительно врывались в Берлин. В стихотворении К. Симонова „Однополчане“ раненые красноармейцы обосновались в Кёнигсберге. Ещё ранее (П. Григорьев): „От тайги до британских морей Красная Армия всех сильней“. В проводившихся военных учениях «красным» почти всегда сопутствовал успех. Правда, эту эйфорию — судя по всему - вряд ли разделяло высшее политическое и военное руководство страны /7/, особенно после злополучной финляндской кампании и разгрома вермахтом Франции.
Согласно оценке Генерального штаба Сухопутных сил Германии (1940 г. ) Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) была сильно ослаблена проводившейся в 1937-1938 гг. массовой чисткой её руководящих рядов /6/. Много позже то же признавали Г. Жуков, А. Василевский, А. Горбатов и др. - без количественных оценок. В целом в армии были репрессированы или уволены по различным причинам (в том числе возрастным и аморального поведения) от 28 до 44 тыс. (да, да, таков диапазон данных) командиров и политработников, аппаратов разведки и контрразведки, в том числе почти 60% общего числа лиц, относящихся к высшему командному составу (Черушев Н.С, Черушев Ю.Н. и многие другие авторы). Столько же, разумеется, открылось и вакансий и они были заполнены зачастую, увы, за счёт лиц с более низкой и недостаточной квалификацией, с меньшим опытом служения в войсках. В. Анфилов /6/ отмечал, например, что из 225 командиров полков, привлечённых в 1940 г. на сбор, ни одного человека не оказалось с академическим образованием, 25 закончили только военные училища, а остальные 200 — лишь курсы младших лейтенантов (не все доверяют этим данным). О низком уровне оперативной подготовки высшего командного состава РККА говорилось и в приказе наркома С. Тимошенко (приказ от 25. 01.41). Кстати, с мая 41-го начался новый виток арестов в армии, не прерванный даже с началом войны. Имеются и другие взгляды на кровавую вакханалию Н. Ежова, проводившуюся по указанию И. Сталина при полном одобрении и соучастии членов ЦК ВКП(б). Мол акция была направлена на разгром «пятой колонны», отстранение профессионально непригодных и разложившихся морально командиров.
Вероятность нападения со стороны СССР в 1941 г. была признана германским руководством равной нулю. В публикациях Ф. Гальдера, Э. Манштейна, Ф. Бока, Г. Гудериана, К. Типпельскирха, П. Леверкюна, Ф. Меллентина, ответах А. Йодля и Г. Фриче Нюрнбергскому трибуналу нет ни слова о возможном ударе со стороны СССР. Правда, в дневнике Ф. Гальдера 10.04.41 отмечено, что А. Гитлеру доложено о сосредоточении советских войск в Украине, но сообщение не обеспокоило фюрера. Неубедительный успех военных операций РККА в Финляндии наряду с молниеносным разгромом вермахтом Франции вселил в А. Гитлера чрезмерный оптимизм. В Союзе же многие считали, что страна будет готова к активным действиям только в 1942-1943 гг. после переоснащения армии новейшей техникой, инженерной подготовки приграничной зоны, мобилизации лиц призывного возраста и полного укомплектования воинских соединений /7, т. 1; 8/. Летом же 41-го СССР не был готов к наступлению: лишь меньшинство из намеченных 28 мехкорпусов были укомплектованы (особенно транспортными средствами) , плохо обучены механики-водители, были запрещены Я. Федоренко учения на танках КВ и Т-34 — берегли моторесурсы. Не прошли достаточную подготовку большинство пилотов ВВС, мало было стрельб у артиллеристов и др. Существовал, правда, план «Гроза» - разгром Германии в случае её агрессии /9/ называются и сроки — 4-6 июля 1941 г. Да, движение крупных воинских масс в сторону западной границы в мае-июне 1941 г. несомненно было /7, т. 1/. При отсутствии утверждённых документов всё это можно рассматривать двояко: и как усиление обороны и как подготовка к нападению. Кстати, в штабах войск имелись подробные карты германской территории и разговорники для солдат /10/. И это естественно, в то время Германию дружественным государством мало кто из командиров считал. Многозначащим доводом в пользу версии о советской агрессии казалось размещение артиллерийских снарядов на грунт у самой границы. Однако, В. Потапов /34/ сообщает, что подобная безалаберность часто проявлялась в отношениях между заказчиком (РККА) и изготовителем (военной промышленностью) и никак не связана с планами РККА.
Но к обороне своей территории Союз не был готов тем более. Отсюда та непоследовательность принятия кардинальных решений по размещению войск в мае-июне 41-го с оглядкой, только бы не дать А. Гитлеру повод для нападения. А пресловутое заявление ТАСС, опубликованное 14.06.41 ? Тогда многие офицеры ушли в отпуск, а треть артиллерии из передовых дивизий отправлена вглубь на окружные стрельбы. Склады оружия, боеприпасов, горючего для танков и самолётов, продовольствия, амуниции были расположены у самой границы (Позже Г. Жуков признал эту ошибку /7, т. 1/). Вблизи границы находились наиболее укомплектованные мехкорпусы и аэродромы с новейшими по тем временам самолётами. 10-я, 5-я и 6-я армии располагались в выступах, врезавшихся в территорию противника, что могло бы способствовать удаче при нанесении ударов первыми. Но эти выступы при нападении немцев сразу же становились оперативными мешками. Очень мощной была и 9-я армия, стоящая у румынской границы и нацеленная — в случае боевых действий - на захват нефтяных промыслов.
Военные ошибочно считали /7, т. 1/, что оборонительные бои в предполье будут вестись с гораздо меньшими силами противника , чем их оказалось в действительности. Поэтому продолжаться они будут гораздо дольше, несколько дней, и за это время командование сумеет развернуть все силы, в том числе лиц, мобилизованных в 1941 году. Оперативно-стратегические игры на местности с отступлением были единичны. Военное руководство допускало лишь организованный тактический отвод войск к укреплённым позициям. В общем считалось, что войска будут стоять у границы насмерть. Основная же доктрина ведения войны — развёртывание дивизий и корпусов из колонн, мощный удар, опрокидывание противника, преследование и уничтожение его, в том числе с массированным применением авиации. В стране мало производилось зенитных пушек, мин (оружие слабых, говорил о минах маршал Г. Кулик) и по сути было свёрнуто производство автоматов (большой разброс патронов- считал он же) /7, 10/. В сухопутных войсках практически не отрабатывались занятия по обороне, особенно по преодолению танкобоязни и прорыву из окружений. Не считалось нужным вообще создавать сплошные многополосные линии обороны на определённом удалении от границ (возводились лишь разрозненные огневые рубежи). Кстати, войска покинули укреплённую границу, существовавшую до 1939 г., раньше, чем создали оборону на новом приграничном рубеже. Не были созданы средства связи, применимые в боевых условиях, что в начале войны часто приводило к потере управления войсками. К тому же, если все немецкие лётчики и танкисты использовали в бою ультракоротковолновые приёмопередатчики, то советские командиры танковых рот, эскадрилий /звеньев самолётов могли управлять подчинёнными экипажами только символическими знаками. Разгром вермахтом Франции конечно же изучался генералитетом РККА, но явно поверхностно, как показали дальнейшие реальные события. В планы Германии входили /1-7/ : разгром РККА до осени 41-го года, вытеснение оставшихся небоеспособных воинских соединений за линию Архангельск-Астрахань, частичное расчленение европейской части страны. О соотношении сил вблизи границы и в целом на советско-германском фронте данные противоречивы (обе стороны на основе данных разведки недооценили противника, как стало понятно вскоре). По одной из версий /9/ в первом эшелоне РККА было сосредоточено 166 дивизий - 3,1 млн. чел. (из 5,8 млн. общей численности кадровой армии) и ещё более 200 тыс. во втором эшелоне. У самой границы находилось 100 тыс. пограничников НКВД. Близкие данные даются в работах /7, т. 1и 8/. Правда в книге Г. Жукова количество танков и самолётов значительно уменьшено в соответствиями с партийными установками времени написания книги. Против РККА было сосредоточено /1-9/ 153 дивизии - 4,3 млн. немцев (из общей численности 8,5 млн., включая армию резерва, в которой солдат готовили 2 месяца), а также 3-я и 4-я румынские армии (более 340 тыс. человек). Готовы были присоединиться также Финляндия (340 тыс. человек), отдельные части Италии, Словакии и Венгрии плюс некоторое количество добровольцев-авантюристов, в том числе из русских. Долевое участие сателлитов в боях на передовой сравнительно с немецким контингентом небольшое. К 01.07.41 в СССР было мобилизовано 5,8 млн. мужчин в возрасте от 23 до 36 лет (более молодые в большинстве своём уже служили в кадровой армии. Позже призывали в армию и 50-летних. В различные периоды войны в ней служило несколько сотен тысяч женщин, но в бои на передовой их обычно не допускали, исключение — зенитчицы и снайперы, немного лётчиц на У-2). К 01.01.42 дополнительно было мобилизовано 1,4 млн. (всего в течение войны под ружьём в армии побывало 34,5 млн., у немцев — 21,1 млн. человек). Советских танков в первом эшелоне было 15,7 тыс., а всего в парке — 23,1 тыс. против 3,6 тыс. (плюс 600 танков в резерве) немецких. Следует отметить, что немецкие танки стреляли с более дальних дистанций, чем советские. Наибольшее количество советских танков составляли БТ и Т-26, предназначенные в основном для перемещения и ведения боёв в условиях хороших дорог (на территории противника). Кстати, советские танки, оснащённые бензиновыми двигателями, загорались как спички от попавших снарядов противника. Правда, на Халкин-Голе в 1939 г. против более слабого врага -японцев-советские танки себя оправдали. Кроме того, многие (?) машины были в плохом техническом состоянии. Но и у немцев почти половину танкового парка составляли лёгкие (в том числе чешские и французские) машины. Боевых самолётов на аэродромах приграничных округов было 10,7 тыс. (а всего в парке 25 тыс. разных типов и предназначений). Техническое состояние многих из них было неудовлетворительно. У противника было 5,2 тыс. самолётов. (Согласно / 12/ советских танков всего имелось чуть более 13 тыс., а самолётов - 10 тыс). Во всех советских изданиях доперестроечных времён обычно приводится количество танков и самолётов только новейших конструкций (или вовсе не указывается) и только в трёх западных округах: 1840 танков и 1540 самолётов. Всё остальное называлось „значительным количеством устаревшей техники„ . Кстати, новую технику экипажи до начала войны не успели освоить. В Красной Армии было более 100 тыс. орудий и миномётов, что вдвое превышало число немецких. Но зенитных установок было недостаточно.
Наиболее крупная группировка РККА располагалось в Украине, немецкая - у границы с Литвой и Белоруссией. В целом можно сказать, что у границы Красная Армия уступала противнику в людях, но имела значительное превосходство в количестве боевой (?) техники, расположенной вблизи границы. Много воинских соединений, танков, самолётов и артиллерии было сосредоточено во внутренних округах, особенно в Московском и Ленинградском. Итак, армия НЕ была отмобилизована и развёрнута для надлежащего отпора врагу.
Подавление вермахтом югославского военного переворота задержало нападение на СССР, назначенное было фюрером на 15.05.41. Нападению предшествовала классически проведённая немцами дезинформация. Особое впечатление, видимо, оказала демонстрация немцами своей новейшей военной техники на заводах (всё равно русские не успеют этим воспользоваться) и личные письма А. Гитлера И. Сталину (некоторые утверждают, что писем не найдено, но разве трудно было их уничтожить сразу же после 22-го июня).
Начиная с 02.06.41 немецкие батальоны СС начали выселение населения из приграничной с Союзом полосы. Практически с этого момента к границе стали стягиваться танковые дивизии и авиация. И это хорошо знало советское командование, оно регулярно посылало в штабы приграничных западных округов информационные сводки. Какая уж тут неожиданность. Есть сведения, что в это же время с советской стороны границы стали убирать мины и колючую проволоку (зачем ?). Вечером 21.06.41 в штабах немецких войск Восточного фронта был получен пароль «Дортмунд», явившийся сигналом для перехода в наступление.
22.06.41 в штабы войск РККА были отправлены последовательно три директивы наркома С. Тимошенко. Их основные моменты:
приведение войск в боевую готовность (отправлено ночью в начале суток);
пленение прорвавшихся банд не выходя за границу (после первых немецких бомбардировок);
разгром противника с выходом на его территорию (после официального объявления немцами войны).
Директивы дошли вовремя не всем штабам, особенно первая (об этом хорошо побеспокоился немецкий абвер, разрушив телефонную связь между штабами, а радиосвязи в армии не доверяли). Формальное объявление Германией превентивной войны (так её назвал А. Гитлер, выступивший 14.06.41 перед руководством вермахта) также было сделано - нота Й. Риббентропа передана послу СССР В. Деканозову. Правда лишь за 2 часа до нападения. В Москве узнали об объявлении войны от посла В. Шуленберга уже утром 22.06.41. Последовательность и характер событий боёв изложены в /13/, правда с учётом идеологических установок времени издания. Всего об этой войне написан и показан (на экране и в интернете) неисчислимо огромный материал, в том числе заслуживающие внимания работы /14-36/.
Сражения начались с нанесения бомбовых ударов немецкой авиации по приграничным аэродромам, Севастополю и ряду городов Литвы, Латвии, Белоруссии и Украины. Чуть позже после артиллерийской подготовки в наступление перешли сухопутные войска. К Германии присоединились Румыния и Словакия. Не наступала до 2-го июля лишь 11-я немецкая армия, дабы не принудить Юго-Западный фронт РККА к преждевременному отходу из львовского выступа. Но борьба за переправы через реки велась и там. Не наступали Финляндия и Венгрия , пока их территории не подверглись нападению советской авиации (25 и 27 июня соответственно; вероятно, эти страны всё равно приняли бы участие в нападении на Союз). В первый же день нападения вермахта на СССР правительство Великобритании заявило о своей поддержке Союза.
Важнейшие приграничные мосты через реки в Литве, Латвии и Белоруссии были взяты немцами с ходу /7, т. 2, 11/. На отдельных участках фронта некоторые воинские части Красной Армии, выполняя директивы наркома С. Тимошенко о контрударах, перешли границу (Рава-Русская, Тильзит, Августовский канал), но были оттеснены и рассеяны огнём противника. В первый же день немецкая авиация уничтожила 1200 советских самолётов, из них более 800 – на аэродромах /1, т. 4/. Наибольшие потери самолётов – 739 единиц - в Белоруссии (имеются и другие данные). В первый день войны на земле и в воздухе советские лётчики всё же сбили/уничтожили не менее 120 самолётов врага (говорят и о двух сотнях). Но на территории Литвы и Белоруссии уже через два дня боёв действия советской авиации были парализованы. Завоевание немцами господства в воздухе определилось и общим отступлением советских войск. Но ведь оставалось ещё более 20 тыс. самолётов, в том числе более 7 тыс. вблизи границ (по другим данным — 8 тыс.). Всё дело в недостатке мастерства у командиров и подавляющего числа пилотов того времени. Нередко бомбардировщики посылались в бой с недостаточным количеством истребителей сопровождения (или вообще без них). Авиация слабо охраняла от немецких бомбардировщиков отступающие колонны войск, мосты, переправы. Защита велась в основном зенитками. Пилоты истребителей часто избегали встречных боев с мессершмиттами противника, а штурмовики бомбили позиции врага на значительном удалении от линии соприкосновения — О. Растренин. Советские пилоты совершали меньше вылетов в сутки, чем немецкие. Кроме того, в некоторых авиаполках расположенных у границы, количество самолётов было намного больше числа пилотов (в некоторых авиаполках вдвое) и поэтому при отступлении часть машин была оставлена на аэродромах. Кстати, перебазирование самолётов на территории Белоруссии на восток от стремительно надвигавшихся немецких танковых клиньев происходило все первые дни и часто лишало наземные советские войска поддержки с воздуха. Всего до декабря потери ВВС РККА составили более 20 тыс. единиц, половина из которых – боевые потери. Кстати, только 300 немецких экспертов (так их именовали) уничтожили в течение войны 24 тыс. советских самолётов, т.е. по 80 машин на аса в среднем . А за такими пилотами, как Э. Хартман, Г. Баркхорн числится 352 и 301 побед /29/. Для сравнения: И. Кожедуб сбил 62, А. Покрышкин - 59 машин. (Конечно, были у немцев и приписки, но кто теперь это установит. В РККА же учитывались лишь те повреждённые/сбитые машины, которые падали на не захваченной немцами территории). Лишь к середине июля в действиях советской авиации ощутили немцы „твёрдое и целеустремлённое руководство“- Ф. Гальдер, /3, т. 3, ч.1/.
Ещё более тяжёлая судьба постигла танковые войска - основной ударной силы РККА. Каждый мехкорпус действовал рассредоточено, разновременно, без должного (зачастую – без всякого) авиационного прикрытия, без связи с соседями. Особенно трагична судьба мощнейшего 6-го мехкорпуса (М. Хацкилевич, погиб на третий день войны), полностью укомплектованного танками – 1131 единица, в т. ч. 452 КВ и 288 Т-34. В первый день корпус по сути простоял под Белостоком без дела, а на другой, когда корпус без авиационного прикрытия двинулся к Гродно, то был подвержен непрерывной атаке немецких пикирующих бомбардировщиков и обстрелу артиллерии 40-го корпуса вермахта (немецких танков перед корпусом не было, они шли севернее). Сколько танков пострадало — доподлинно не известно, но из-за отсутствия к тому же горючего большинство машин корпуса пришлось бросить, подорвать, сжечь. (Проблемы снабжения танков горючим стояла перед всеми мехкорпусами. По нескольку дней простаивали без горючего и немецкие дивизии / 22-26/).
В первые же дни войны (до середины июля) по сути было потеряно управление войсками Западного и Северо-Западного фронтов. Судить о положении на всём фронте было тем более трудно , так как информация в вышестоящие штабы шла искажённой. Например, командарм-5 сообщал, что против его армии движутся более 2 тыс. танков /7, т. 2/, тогда как на самом деле не было ни одной роты. Вот и мчались в Украину эшелоны с новыми дивизиями в то время как немцы громили Западный фронт. (Правда, чуть позже армии И. Конева и М. Лукина были переброшены из Украины в Белоруссию и стали основой второго стратегического эшелона ). Далее, командующий Северо-Западным фронтом Ф. Кузнецов прекратил связь с подчинённой ему 11-й армией, считая, что её руководство пленено и передаёт информацию под немецкую диктовку. Вообще Северо-Западный фронт в первые дни войны отступал быстрее остальных, по 30-50 км в сутки. Правда, там была и наименьшая плотность войск на один километр фронта.
Уже на пятые сутки, используя образовавшийся 120-километровый разрыв между советскими 3-й и 11-й армиями (это же надо так маневрировать!), передовые части 3-й танковой группы Г. Гота в обход правого фланга нашего Западного фронта, неожиданно (именно так) ворвались на окраины Минска. Республиканские и городские власти, милиция покинули город ещё 25 июня. С юга к городу подошли танки Г. Гудериана (столица Белоруссии была полностью захвачена 28-го июня). Говорят, что И. Сталин был потрясён сдачей города и окружением 3-й, 10-й и ряда частей 4-й и 13-й армий. Во всяком случае, в журнале приёма в дни 29 и 30 июня, найденного генерал-полковником Ю. Горьковым, не обозначены посетители. Интересно, что В. Мединский /31/при ссылке на этот же документ, дабы отвергнуть мнение о прострации И. Сталина , приводит данные о посетителях только за два первых дня войны (к чему бы это?). Начальник генштаба Г. Жуков находился в ту пору в Москве. В /7/отмечено, что 29.06 И . Сталин дважды посещал наркомат обороны, а 30.06 И. Сталин звонил по поводу Д. Павлова. Вопрос открытый. Да в этом ли дело.
Потери техники при отступлении РККА были огромны. Только дорога Белосток-Волковыск была загромождена сотнями разбитых танков, автомобилей, артиллерийских орудий всех калибров, отмечал действия люфтваффе Ф. фон Бок (всего до 8-го июля группа армий Центр захватила и уничтожила более 2,5 тыс. советских танков /22/). Кстати, впоследствии часть окружённых под Белостоком и Минском войск, обычно без тяжёлой техники, смогла лесами пробраться к своим, дополнив ядро вновь сформированных дивизий. Единственно, где немцам был дан отпор – так это в четырёхугольнике Луцк-Радехов-Броды-Дубно. В течение недели, начиная с 23 июня, в крупнейшем в истории войн сражении немецкая 1-я танковая группа Э. Клейста (1,1 тыс. танков, из них 700 Т-3 и Т-4) и отдельные части 6-й и 17-й армий были атакованы восемью советскими мехкорпусами (16 танковыми и 9 моторизованными дивизиями - более 4 тыс. машин). Среди корпусов-тысячники 4-й (А. Власов) и 8-й (Д. Рябышев), в значительной мере оснащённые танками КВ и Т-34 /1-9, 16, 21, 26/. Правда, многие машины не смогли добраться до рубежа атаки (застряли на марше, ремонтировались, просто были брошены в суматохе, в некоторых случаях - сознательно). Каждый мехкорпус действовал изолированно, не зная обстановку у соседа, пехота не всегда сопровождала танковые атаки. В отдаваемых командованием приказах не были указаны силы противника (а кто их знал?). Остановить немецкое наступление Юго-Западный фронт не смог. Например, 8-й мехкорпус из почти 1 тыс. танков сумел вытащить из боёв всего 99 единиц /21/. Потрёпанным, но всё же вышел и 4-й мехкорпус. В той жёсткой обстановке большие потери в танках не сказались на карьере генералов. Оба стали командармами 38-й и 37-й армий. В этих боях немцы успешно использовали артиллерию пехотных дивизий и авиацию. (Вообще роль авиации в борьбе с танками освещена не совсем ясно. Этот вопрос, по видимому, заслуживает отдельного исследования, в том числе с учётом последовавших ближневосточных войн).
Уже к 10 июля, несмотря на советские контрудары, танки Э. Клейста прорвались к Житомиру. Говоря о действии мехкорпусов в первые дни войны, следует повторить, что многие из них были не укомплектованы, но получали задания как полноценные соединения. В 17-м мехкорпусе М. Петрова, например, было 30 тыс. человек, но лишь 10 тыс. винтовок. Была артиллерия, были и танки, но — совсем не было снарядов ни к танкам, ни к артиллерии. Зная это, командующий Западным фронтом Д. Павлов не давал корпусу заданий. Но, когда немцы 26 июня подошли к Барановичам, командарм-4 А. Коробков приказал корпусу занять оборону (безоружных сосредоточили в лесах). И танки Г.-Ю. фон Арнима буквально растоптали 17-й мехкорпус, много людей погибло, оставшиеся живые разбежались по лесам /9/. Немцы спокойно направились к Бобруйску, к реке Березина.
Интересно, как отражала эти события в те дни главная газета страны - „ Правда „. 25-го июня, наряду с текущей информацией, сообщалось, что под Бродами фашисты несут тяжёлые поражения, что за 3 дня сбито в воздухе 161, а на земле уничтожено 220 самолётов врага, тогда как наша авиация потеряла 324 самолёта. 27 июня опубликован Указ о том, что после окончания войны сдавать солдатам обмундирование не обязательно (!). Промежуточные итоги за 2 месяца, опубликованы в газете 23.08.41. Там значится, что в Красной Армии убито 150 тыс. , ранено 440 тыс., попало в плен 110 тыс. чел, а безвозвратные потери немцев составили 2 млн. чел. Вот так. Об оставлении крупных городов Совинформбюро обычно не сообщало. Даже спустя много лет после этих событий и до сих пор многие военные историки главным успехом РККА в указанный период считают задержку на какое-то количество дней продвижения ударных группировок врага.
Участь июньских и начала июльских сражений 41-го известна. Немецкий удар не был внезапным для руководства армии, но он стал ошеломляющим для ряда воинских частей. В первые же дни были буквально смяты 70 дивизий РККА. Погибла (брошена) основная масса танков и авиации первого эшелона, взорваны или достались врагу многие склады снарядов, горючего, продовольствия. Ф. Гальдер записывает в дневнике, что треть используемого вермахтом горючего — трофейная, с русских складов /3, т. 3, ч. 1/.
Так как советские дивизии нередко воевали с открытыми флангами, то часто среди солдат раздавались возгласы „нас окружили“, что приводило к панике, беспорядочному бегству. Уже в первые дни войны были оставлены Вильнюс, Минск, Витебск, Гомель, Рига, Львов (кстати, немецкая кинохроника показывала, как население Прибалтики и Западной Украины с упоением приветствовало вступление вермахта в советские города). Безвозвратные и санитарные потери Красной армии только до 9 июля достигли 1 миллиона человек, тогда как у немцев 41 тыс. /3, т. 3, ч. 1; 7/.
С 10.07 по 10.09.41 происходило известное Смоленское сражение. Оно изобиловало многими острыми моментами. В бой вступили советские армии второго эшелона. Были введены также мощные мехкорпуса 5-й и 7-й (совместно более 1,5 тыс. танков, прибыли из Московского округа). После короткого прорыва вглубь занятой немцами территории они были отсечены и уничтожены, повторив судьбу корпусов , участвовавших в июньских контрударах. Характерный пример: генерал В. Виноградов послал 14-ю танковую дивизию прямо на кручу берега реки, с которой танки скатывались вниз (после сражения за Сенно генерал был направлен на тыловую работу, с ней он справлялся). Противнику удалось окружить 3 армии. 16-й и 20-й удалось вырваться, от 19-й вышел только штаб во главе с командармом И. Коневым, получившим новые дивизии, сохранив прежний номер армии. Правда, позже вырвались из окружения 129-я и частично 38-я дивизии. Но в целом фронт два месяца держался, получая мощные подкрепления. Потери РККА составили более 750 тыс. человек (интернет, Смоленское сражение), немецкие — около 20 тыс. убитыми и более 77 тыс. ранеными (там же). В художественной литературе эти события эмоционально описаны К. Симоновым /32/. В этот период немцы использовали значительную часть техники 2-й и 3-й танковых групп против Ленинграда и Украины.
В июле все мехкорпусы РККА были расформированы, а их танковые батальоны вошли в состав бригад. Так что к разговорам некоторых лиц об ином исходе событий, если бы первоначально атакующей стороной была РККА, нужно относиться весьма и весьма сдержанно.
Сражения на севере и крайнем юге советско-германского фронта происходили тоже интенсивно, но без окружений. Советские войска медленно отступали. Финны, кстати, под Ленинградом достигли границы 1939 г. и вообще остановились. Румыны сумели захватить Молдавию, но лишь с помощью немцев вошли в Одессу (бои за город шли до 16.10.41).
Интуитивно руководство страны быстро оценило масштабы катастрофы. Уже через день (!) после начала войны, даже не зная точной обстановки на фронтах, но догадываясь о ней, была создана комиссия по эвакуации (председатель Н. Шверник), а с начала июля начато массовое перебазирование важнейших промышленных объектов на восток. Вместе с предприятиями вывезено и самостоятельно ушло более 10 млн. человек. В конечном итоге это обрело решающий результат (за годы войны в СССР выпущено более 110 тыс. самолётов и более 100 тыс. танков, множество другой военной техники /1/). Но многие предприятия пришлось взорвать или оставить врагу.
Вслед за вермахтом на восток перемещались специальные и охранные службы, устанавливавшие свой немецкий порядок — концлагери, репрессии, расстрелы. Это страшная, большая, но другая тема.
1941-й год (с начала войны и до декабря) для Красной армии прошёл под знаком отступлений, окружений. Конечно, была и оборона, временами и местами прочная, героическая. Даже Ф. Гальдер /3, т. 3, ч. 1/ отмечал, что имели место случаи, когда гарнизоны дотов у границы взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен. Героически оборонялись у Бреста, Одессы , Севастополя, Ленинграда (с 08.09.41 в полной блокаде, унесшей только от голода по разным оценкам от 680 тыс. до 1,8 млн. людских жизней /12, 34/). Под Киевом удалось держать фронт до середины сентября. Но в большинстве случаев жёстко сопротивлялись лишь на уровне батальонов, полков, реже дивизий. Лейтенант Железняк заколол штыком в одном бою 7 немцев. Снайпер Истомин в течение одного дня уничтожил 8 солдат противника. Лётчики М. Жуков, С. Здоровцев, П. Харитонов стали первыми Героями Советского Союза. Отличившиеся в боях 100-я, 127, 153-я, 161-я дивизии получали названия гвардейских. Ощутимые удары врагу нанесли корпус Д. Лелюшенко и танковая дивизия И. Черняховского, стрелковые дивизии Н. Дементьева и Я. Крейзера. Но в целом обстановка сложилась тяжелейшая. Характерно, что те части, которые не были атакованы (вне воздействия главных ударов) и успешно держали оборону, оказывались зачастую в окружении. Фронтовое и высшее руководство, не зная истинной обстановки, задерживало отдачу нужных приказов на отход, что крайне удивляло немцев. Энергичные немецкие генералы: Г. Гудериан, Г. Гот, Э. Хёпнер, Ф. Бок, Э. Манштейн и др. - не упорствовали в захвате прочно обороняемых позиций, они обходили их стороной. Сокрушение окружённых частей обычно поручалось пехотным дивизиям, следовавшим позади танковых (характерный пример — Брест, обойдённый танками Г. Гудериана с севера и юга и оборонявшийся от частей 45-й австрийской дивизии; в июле дивизия ушла на восток, но последние очаги сопротивления советских воинов были подавлены только в сентябре). Часто немцы не успевали подвозить по плохим дорогам горючее для танков, что задерживало их наступление, позволяло закрепиться советским воинским частям. Красная армия, конечно же, наносила и контрудары (в частности, под Ельней, при этом на некоторых участках немцы заранее отвели свои войска). Нередко при этом атаки многократно следовали одна за другой без должной подготовки, а потому с большими человеческими потерями. Эти удары не решали судьбу, лишь на время задерживали продвижение противника. Сейчас многие критикуют эти действия армии, в частности указывают на то, что их, удары, надо было наносить не против танковых клиньев, а под основания их. Но точка здесь, конечно же, не поставлена.
Немецкое наступление проходило столь стремительно, что нередко выдвигаемые из резерва дивизии Красной армии, не успев окопаться, а то и при разгрузке на железнодорожных станциях, попадали под удары бомбардировщиков и даже танков, стрелявших прямой наводкой /18/. Уже к середине июля в плен попало 724 тыс., а всего в 41-м году 3,9 млн. чел. /9/. Более 2/3 пленных — окруженцы. В частности, в окружении попало (тыс. человек): под Белостоком-Минском 330, у румынской границы-150, под Уманью -103, Смоленском -310, Гомелем – 78, Киевом - 665 (так утверждал Берлин), у Мариуполя -100, под Вязьмой и Брянском — 688 /2- 4,8,21- 26, 36/. Все эти числа, скорее всего, оценочные. Кстати, в котле под Белостоком оказался даже маршал Г. Кулик, посланный И. Сталиным на Западный фронт для выяснения обстановки. Он вышел из белорусских лесов лишь 6 июля, переодевшись в крестьянскую одежду. В окружении оказался командующий Юго-Западным фронтом М. Кирпонос, он погиб при попытке его штаба прорваться. Не вышли из окружений в 1941 г. 72 советских генерала /36/, в том числе 7 командармов (некоторых командиров вывезли самолётами). Из числа пленённых в 1941 г. генералов погибло 22 человека, к 31 после освобождения из плена советскими органами применена высшая мера исполнения наказаний, из которых 12 человек были впоследствии реабилитировано. Главная причина пленения - неумение командования маневрировать, отводить части когда следует, страх перед высшими руководителями, а проще - не умели воевать -тогда.

Особенно крупных успехов противник добился в центре советско-германского фронта, сломив последовательно сопротивление трёх стратегических эшелонов. В августе 41 г. немецкое командование сосредоточило свои усилия на флангах фронта. 24.08 А. Гитлер уговорил Г. Гудериана возглавить танковый удар в тыл Юго-Западного фронта (вопреки мнению командования группы армий Центр и начальника генштаба сухопутных сил генерала Ф. Гальдера /3,14, 24/). Г. Гудериан двигался на юг лишь двумя (из трёх) своими корпусами, на острие удара, как обычно у Г. Гудериана, 3-я танковая дивизия В. Моделя. И танки последнего 15.09.41 соединились у Лохвицы с танками Э. Клейста, окружив пять советских армий (более 600 тыс. чел.). Кстати, сосредоточение 1-й танковой группы врага на кременчугском плацдарме на левобережье Днепра было проигнорировано командующим Юго-Западным фронтом М. Кирпоносом и Москвой. Лишь отдельные группы солдат (21 тыс. человек) со стрелковым оружием и без него сумели просочиться к своим. Кстати, запоздалый приказ И. Сталина от 19.09.41 на отвод войск с правобережья Днепра и оставлении Киева связан отчасти и с тем, что бывший тогда командующим Брянским фронтом А. Ерёменко обещал руководителю страны „проучить подлеца Гудериана“, разгромив его с фланга (но сумев оттянуть на себя лишь один из его корпусов). После ликвидации киевского котла немцы спокойно захватили восток Украины, Ростов.
Под Ленинградом фронт ползуче перемещался к городу, но сопротивление всё усиливалось. В сентябре обстановка здесь стабилизировалась (но не жизнь блокадников и воинов /34/). Этому способствовало и то, что с 12.09.41 А. Гитлер забрал оттуда большинство танковых дивизий вновь под Москву (по времени почти совпало с приходом Г. Жукова к командованию Ленинградским фронтом).
К 10.09.41 11-я немецкая армия подошла к Крыму.
Больше половины советских пленных 41-го года погибло от голода и болезней. (Немцы не ожидали такого множества пленных. Их плохо кормили и лечили, оправдываясь тем, что СССР не подписал Женевский протокол, не выделял средства на продовольствие и лекарства для Красного Креста. Пленных французов, англичан, американцев содержали иначе. И погибло их за всю войну не более 4 % /31/ ). Количество пленённых в 1941-ом году немцев, румын и пр. не превышает 11 тыс. (Н.П. Дембицкий). Отступающие советские часто также захватывали отдельных солдат противника, но судьба их обычно не известна. Общие потери Красной Армии в 41-м году составили около 8 млн. /9/, в том числе 3,1 млн. безвозвратные /8/ , в то время как немецкие - 831 тыс. чел. (из них убитыми 100 тыс. чел. /3/). Потери танков Красной армии в этот период составили 28 тыс. (немецкие — 3730 ед.), самолётов – 21,2 тыс. (немецкие — 4643 ед.) /9/. Кстати, немецкие танки ходили в атаку в среднем 11 раз, тогда как советские — только 3. Это объяснялось тем, что опыт стрельбы у немцев был больше и что подбитые советские танки безвозвратно терялись для армии, а большинство немецких ремонтировались и вновь вступали в сражения. Военные заводы СССР в 1941 году не успевали компенсировать такие потери. Нужно признать, что число погибших солдат и потери техники в боях уже после войны неоднократно корректировались авторами советских (российских) исследований.
Далее, читаем в дневнике удивившегося Ф. Гальдера: „ Часть пехоты противника (т. е. советской - авт.), участвовавшей в контрударе в районе Рославля, не имела винтовок“. Это было лишь начало. В 32-й и 33-й армиях под Москвой находилось 11 дивизий народного ополчения, в которых лишь 25-45% солдат были обеспечены винтовками. Опыт стрельбы из оружия у ополченцев – 1-2 раза. Итог: 320 тыс. бойцов сгинули навсегда /9/ (по другим данным число убитых ополченцев составило 100 тыс.). Позже в батальонах из 675 человек (в среднем), отправляемых из Москвы на фронт, было по 295 ружей. Говорилось, что оружие себе бойцы должны добыть сами. Похожая картина развернулась и на Лужском рубеже под Ленинградом, где вместо ружей многие ополченцы получали финки /9/.
Кто бежал, кто попадал в плен? Психология отступающей армии не поддаётся чёткому определению. Известно, что многие дрались отважно, это отмечали и свои, и враги. Многие получили награды. Но на отдельных узких участках фронта (обычно на стыках советских дивизий и армий ) немцы создавали 3-5 и даже десятикратный численный перевес с массированным применением танков и авиации. Там красноармейцы часто не выдерживали и оставляли слабо укреплённые, а то и вовсе не укреплённые, позиции.
Известны случаи сдачи в плен отдельных частей /подразделений под звуки воинских оркестров. В течение войны около 80 советских лётчиков перелетело к немцам добровольно. Военнослужащие сформированной в Литве дивизии перестреляли своих командиров (русских), частью разбежались по домам, а частью примкнули к немцам (были и другие прибалты, например Герой советского Союза эстонец А. Мери). Всё было. Но это примеры. Большинство же попадало в плен в результате паники при окружении, ранениях, отсутствии оружия и боеприпасов. Из двух зол: жизнь в плену или смерть — простые люди выбирали первое (некоторые командиры кончали с собой). В дальнейшем /30/ одни пленные обслуживали немецкие воинские части, другие участвовали в борьбе с партизанами (до 400-600 тыс. человек, среди них и каратели из 118-го охранного батальона, расстрелявших и сжегших живьём 149 жителей Хатыни /36/). 110 тыс. человек служили в отдельных казачьих частях. Некоторые участвовали в боях на Балканах и в северной Африке. Есть и другие численные данные. Но большинство пленных видимо не сотрудничало с врагом. Кстати, пленных солдат из западной Украины и Прибалтики немцы часто просто отпускали по домам. 16.08.41 был издан приказ И. Сталина № 270, в котором советские пленные названы предателями. В приказе звучали и угрозы в адрес членов семей - многих это коснулось непосредственно. Помимо пленных была ещё одна категория военнослужащих – бежавших с фронта и отставших от своих частей. Только до 10.10.41 особыми отделами и заградительными отрядами НКВД были задержаны более 650 тыс. таких лиц, из которых более 630 тыс. отправлены вновь на фронт, а свыше 14 тыс., т. е. более 2 %, расстреляны /30/ (напоминает децимацию, но что другое было тогда делать). Действенность приказа № 270 не была слишком высокой (вспомним котлы под Киевом и Вязьмой).
В дальнейшем также применялась практика использования на фронте „провинившихся лиц“ в специальных штрафных подразделениях, всего там побывало 700 тыс. чел. /30/. Кроме того, по докладной записке командующего Брянским фронтом генерал-лейтенанта А. Ерёменко (через несколько дней он станет генерал-полковником - интересное совпадение) в сентябре 41-го были созданы армейские заградительные отряды, оснащённые автоматами и пулемётами (не путать с заградотрядами НКВД). Обычно один отряд из 200 человек стоял сзади «неустойчивой» дивизии. Об эффективности действий этих отрядов имеются лишь отдельные эмоциональные описания и даже песня. Документы с результатами их деятельности не опубликованы до сих пор. В ряде случаев расстреливали командиров полков и дивизий прямо перед строем. Расстреляно было руководство первого состава Западного фронта — в назидание другим. (В 1957 г. оно было реабилитировано. Развал в управлении войсками, конечно же был, недостаточная компетенция тоже, но наверняка можно было ограничиться понижением в должности). А вот вышедшие лесами позже из окружения командующие 3-й и 10-й армий этого же фронта не попали под горячую руку и не пострадали. Небезызвестная журналистка Ю. Латынина вообще утверждает, что войну «выиграл не танк, не самолёт, не гаубица, а заградотряд», который «расстреливал людей как мух». Бегство солдат, пишет она, - это бунт против палача. Здесь главное — не правда, не взвешенность, а разухабистая фраза, плюс «открытие» в военной истории. Действительно, что произошло бы с заградотрядом, если бы он расстрелял полк, дивизию, как бы он защищался от немцев да и своих солдат, если бы они повернули назад? Обычно если и стреляли, то поверх голов. Думаю, что политическая окраска здесь не уместна. Ведь в самые первые дни войны солдаты сражались, а если отступали, то как правило не сдавались. Лишь когда пошли котлы, тогда и появились многочисленные пленные. А в 44-45 годах заградотряды не выставлялись вообще.
Особо об операции „Тайфун“ – начало 30.09.41. К этому времени Красная армия растеряла свое численное преимущество и в танках, и в самолётах, и в орудиях, не хватало ружей, снарядов и патронов. Ранее, 10.09.41 А. Гитлер издал приказ № 35, которым возвращал все танки 2-й и 3-й танковых групп в группу армий Центр. Противостоящие им войска Западного, Резервного и Брянского фронтов вместе имели 1,25 млн. чел., т. е. лишь на 25 % больше, чем немцы. Самолётов (фронтовых) и танков, правда, теперь уже было меньше. Войска были сосредоточены в линию, не доставало (это же всегда) резервов. Немцы перебросили из под Ленинграда 4-ю танковую группу, вернули 3-ю, все три танковые группы - 2, 3 и 4-пополнились материальной частью. Направление главных ударов немцев было не предугадано. Контр-удар Западного фронта у Холм-Жирковского, осуществлявшийся последовательно танковыми бригадами, не остановил врага. Результаты: окружены войсками Ф. фон Бока к 07.10.41 19-я, 20-я,16-я армии и группа Болдина Западного фронта (И. Конев), 24-я и 32-я армии Резервного фронта (С. Будённый) . Солдаты их к 13.10.41. погибли или были пленены. Раздроблены и окружены армиями Г. Гудериана и М. Вейхса все три армии Брянского фронта (да-да, командующий - А. Ерёменко). Правда, отдельные части и группы бойцов, бросив тяжелую технику, сумели вырваться. Пленено, повторим, 688 тыс. чел. (при суммировании надо учесть и маршевые пополнения). Не попали в окружение лишь 85 тыс. человек. Врагом захвачено 1277 танка, 5412 орудий, большое количество военных материалов. Всё это не объяснишь неожиданностью, вероломством, как 22-го июня. Характерен эпизод. Накануне немецкого наступления командующий 16-й армии К. Рокоссовский получает приказ, в котором он обязывается передать войска командарму -20 , а сам с штабом должен следовать в Вязьму, где принять командование над пятью дивизиями. Прибыв к месту назначения, генерал К. Рокоссовский дивизий не обнаружил /16/. Вот такое управление. Наиболее тщательно эти события рассмотрены Л. Лопуховским (Вяземская катастрофа 41-го года). Все три командующих фронтами западного направления были отстранены от руководства (А. Ерёменко был ранен и отправлен на самолёте в тыл).
Фронт перед Москвой остался лишь слегка прикрытым отдельными частями. Спешно стягивались отовсюду резервы. После ликвидации вяземского и брянского котлов немцы вновь попытались идти на Москву. И тогда: „ Дождь лил днём и ночью, вперемежку со снегом. Просёлочные дороги размокли, движение людей и техники приостановилось. Машины из грязи можно было вытащить только с помощью танков“,- вспоминал позже К. Рокоссовский. В мемуарах К. Типпельскирха, Ф. Бока и Г. Гудериана: « ливни, снегопады, заморозки...требуется до 24 лошадей, чтобы передвинуть из грязи орудие на другую позицию... Чтобы вытащить сотни застрявших машин сбрасывали самолётами связки верёвок...Лишь с помощью тягачей удавалось доставлять продовольствие для солдат». Религиозные люди назвали всё это «чудом под Москвой».
С улучшением погоды и состояния дорог немцы продолжили наступление, но время было потеряно. Правда после объявления 16.10 эвакуации столицы, в городе возникла паника. Правительство, партийное и советское руководство, дипломатический корпус, многие жители выехали из Москвы (И. Сталин, необходимое число работников генштаба остались на месте /7, 27/). В городе пошли грабежи, убийства, погромы, прекращенные только после введения 20.10 осадного положения. Провокаторов, шпионов, бандитов, грабителей, шпану патрули задерживали и нередко расстреливали на месте совершения преступлений. О настроениях горожан и планах руководства в ту пору можно судить хотя бы по тому, что многие здания и сооружения столицы были заминированы, а из города было вывезено забальзамированное тело В. Ленина (государственные ценности Кремля были вывезены ещё ранее — 30 июня). Кстати, минирование важных объектов и кораблей происходило и в Ленинграде, и на Балтике.
Всегда и всюду задаются вопросом - кто виноват? Во времена оные об этом молчали, теперь мнения крайне противоположны. С одной стороны, победителей не судят, с другой - загублены миллионы людских душ. Более 60% людей, опрошенных в 2010 г. ВЦИОМом посчитали, что именно И. Сталин выиграл войну. Каждый пятый был уверен, что не будь И. Сталина вообще не было бы войны и уж по крайней мере людские потери были бы меньше. 20 % не высказали собственного мнения (вполне возможно, что выборка репрезентативна).
Ответственность за каждое поражение 41-го лежит на маршалах и генералах, командовавших соответствующими войсками. В первую очередь - на С. Тимошенко и Г. Жукове. (Маршал С. Тимошенко своих мемуаров не оставил, ссылаясь на то, что правду сказать ему не дадут, а врать он не хочет. Нужно, однако, помнить, что после ряда тяжёлых поражений на командных должностях ему, начиная с 13.03.43, не доверяли вообще руководить фронтами). Ни одному довоенному маршалу не удалось проявить свои полководческие достоинства в боях (одного даже разжаловали). Ни один командующий фронтом в июне 41-го года не проявил себя должным образом. Ни один командарм из западных округов не поднялся на более высокую ступень. В трагедиях 41-го (и лета 42-го) личная вина вождя безусловна (здесь не рассматриваются политические аспекты, только военные). Это и погром военных кадров, и чрезмерное, переходящее в зомбирование харизматическое воздействие на пришедших им на смену командиров , и непоследовательность в принятии решений накануне и в начале войны, и запрет на развёртывание войск в преддверии боёв. А «брестская мышеловка», куда были загнаны 3 дивизии (танковую дивизию накануне боёв успели вывести, а две стрелковые немцы уничтожали стрельбой прямой наводкой). А киевский, вяземский и брянский котлы, харьковский котёл в мае 42-го и трагедия в Керчи, трагедия 2-й ударной армии? Разве это не И. Сталин? Но были и убедительные победы. Пусть конкретные квалифицированные (или не совсем) предложения делали военачальники (в период сталинградской битвы и после неё И. Сталин стал прислушиваться к их мнению — так у Г. Жукова, /7, т. 2/). Но все крупные решения принимались лишь после утверждения Верховным Главнокомандующим (точно также поступал и А. Гитлер). Вообще, простому человеку не понятно, как можно исключать в победном итоге роль первого руководителя армии и государства. Впрочем, как и в случае поражения.
Что было бы с Москвой, страной, если бы не октябрьская распутица и предшествующее ей отвлечение Г. Гудериана на Киев (не забудем и перенос срока нападения на СССР с мая на июнь)? Вполне возможно, что город был бы захвачен противником. Произошёл бы психологический надлом? (Это уже из области сослагательного наклонения). Скорее всего, вряд ли иссякло сопротивление: за Москвой строилась новая линия обороны, до Урала, Тихого океана оставались бы ещё тысячи и тысячи километров. К тому же основные заводы, эвакуированные из оккупированной части страны, вновь начали выпускать военную продукцию. Да и не собирались немцы завоёвывать всю необъятную слабо заселённую территорию Союза.
С приходом на фронт новых кадровых воинских соединений с Дальнего Востока и Средней Азии, созданием крупных фронтовых резервов оборона Москвы (теперь уже командующий - Г. Жуков) стала почти устойчивой. Многие генералы и офицеры приобрели и использовали боевой опыт. Солдаты прониклись убеждением, что за ними стоит Москва, Россия. Немцы же с первых чисел октября не получали пополнений в людях и танках (А. Гитлер не знал достоверно о людских советских резервах и считал, что Красная армия после Киева, Вязьмы и Брянска сопротивляться не сможет). Велики были у врага и потери техники — число танков, например, уменьшилось вдвое по сравнению с состоянием на 22.06.41 /22-25/. Воспользовавшись паузой в немецком наступлении, в начале ноября красные по указанию сверху вновь начали наносить удары, в основном, правда, бесплодные.
15.11.41 возобновилось наступление вермахта на Москву с целью окружить город и взять его затем измором. Но решающих успехов уже не было, хотя немецкая 2-я танковая дивизия и вышла к Красной Поляне (в 22 км от Москвы, что дало возможность Ф. Боку утверждать, что он стоял у ворот Москвы). К 29.11 общие потери немцев составили 743 тыс. человек, некомплект вермахта на восточном фронте составил 340 тыс., а роты в среднем имели по 50-60 человек, некоторые -20-30 человек /3, т3, ч. 1/. Немецкое наступление выдохлось полностью на всём протяжении фронта от Мурманска до Ростова, правда, в руках врага оказалась территория с 27 % населения СССР. В конце ноября ударили морозы (в отдельные ночи до 30-35 градусов — так у всех немецких генералов, по данным ходынской метеостанции 1-го декабря 1941-го года было минус тридцать. Но немцам и этого хватило). Замёрзла смазка, топливо/22- 24/, а число обмороженных немецких солдат /3, т. 3/ стало превышать потери от огня советской артиллерии. Кстати, на пятерых немецких солдат в сухопутных силах 1941 г. был лишь один комплект зимней одежды, тогда как все красноармейцы были экипированы по-сибирски. Немцы надеялись победить до наступления холодов. (Вот и ответ предвоенному начальнику ГРУ Красной армии Ф. Голикову на вопрос, почему в Германии перед войной не упали цены на баранину — да не забивали баранов для пошива тёплой одежды. И. Сталин поверил в голиковскую версию отсутствия у немцев явных признаков подготовки к войне). С 16.11 по 04.12 потери вермахта были больше, чем за весь предшествующий период. 20.12.41 А. Гитлер издал приказ , одним из пунктов которого требовалось изымать тёплую одежу у пленных красноармейцев и мирных жителей оккупированных районов. Немецкие войска приступили к обустройству зимних квартир (чтобы воспрепятствовать этому ещё ранее И. Сталиным было приказано сжигать жилые дома на оккупированной территории - Приказ № 428 от 17.11.41. Страдало при этом в основном мирное население).
С 06.12.41 Красная Армия перешла в контрнаступление - под Москвой, Тихвином и, ещё ранее, Ростовом. Хотя результаты его были скромные (несмотря на общие потери 923 тыс. советских воинов, у немцев – 400 тыс., в основном больных и обмороженных), но они развеяли в умах миф о непобедимости вермахта. Армия поверила в победу. И это главное.
11.12.41 Германия и Италия неожиданно объявили войну США (вслед за нападением Японии на США). А. Гитлер явно переоценил возможности стран оси. С этого времени Штаты стали открыто оказывать СССР не только моральную, но и огромную материальную помощь в виде доставки автомобилей, военной техники, а также продовольствия, материалов и сырья для военной промышленности. Ранее же, наблюдая непрерывное отступление Красной Армии и опираясь на мнение английской разведки, США ограничивали поддержку СССР, опасаясь, что техника попадёт к немцам (но уже в июле 1941 г. Г. Гопкинс вёл в Кремле переговоры о реальной помощи СССР).
Боевые действия Германии против СССР происходили и на море /20/, но они носили ограниченный характер. В первый день войны немцы выставили лишь заградительные минные сети у входа в Финский залив. Немцы даже не пытались бомбить Таллинский порт — главную базу Балтийского флота. С самого начала руководство вермахта отказалось от участия Кригсмарине, концентрируя флот на борьбе с британским флотом. Считалось, что захват советских портов вермахтом сам собой решит проблему.
В дальнейшем у Красной Армии ещё были поражения и „котлы“: под Харьковом, Волховом, Керчью, было отступление от Воронежа на юг под водительством маршала С. Тимошенко, были жесточайшие кровопролитные битвы под Сталинградом и Ржевом. В. Астафьев писал, что бесплодные лобовые атаки под Ржевом привели к потере 2 миллионов советских воинов. Наверно, это число завышено (маршал В. Куликов говорил о миллионе погибших, Г.Ф. Кривошеев — о 606 тыс. /8/). Да, всё ещё только учились воевать. Но придут и крупные, решающие победы: под Сталинградом, Курском, Минском. А в январе 1945 г. Красная Армия на территории Польши устроила вермахту такой же погром, какой был учинён ей самой в 41-м (правда, при этом общие потери достигли более 600 тыс. воинов, но кто с ними считался). Сыграло роль превосходство в силах и — теперь уже- мастерство. Официальная капитуляция Германии проходила дважды - 7 и 9 мая (в Реймсе и Берлине), некоторые воинские соединения сдались позднее.
Печально, но 2/3 погибших советских воинов за время войны похоронены как неизвестные, в общих могилах. (Даже в героической Брестской крепости под плитами мемориального комплекса , где покоятся останки 962 погибших, имена установлены только 272 из них /31/). Кроме того, более 2,5 млн. чел. стали инвалидами, в том числе некоторые без рук и ног, свезённых после войны в Соловецкий монастырь. Во время войны многие миллионы мирных граждан с обеих сторон были репрессированы, выселены из своих жилищ. Проведение этих акций нередко сопровождалось грабежами, мародёрством, насилованием женщин и детей. О жертвах среди советских людей известно хорошо, но и некоторые советские солдаты и отдельные воинские части отличились жестокостью — см, например, книгу Л. Н. Рабичева /35/. Военные трибуналы СССР за годы войны осудили почти миллион военнослужащих, из которых 135 тыс. было расстреляно, многие - несправедливо. Более 233 тыс. военнопленных Германии оказались в ГУЛАГе.
Людей СССР потерял в годы войны больше всех. И. Сталин называл 7 млн. человек. Сбежавший (1949 г.) на Запад полковник генштаба К. Калинов говорил /14/ о 13,6 млн. военнослужащих, погибших на поле боя, умерших от ран и в плену, а в целом - 20 млн. граждан СССР. Позже Н. Хрущёв также называл 20 млн. погибших советских людей. Коллектив под руководством Г.Ф. Кривошеева /8/ определил, что погибло около 26,6 млн. советских граждан, более 8,7 млн. из них – демографические потери армии (сейчас эти данные считаются официальными, но вряд ли они верные и последние). Есть сведения о значительно большем числе погибших (Ю. Житарчук, А. Иванов, Л. Лопуховский, М. Мельтюхов, С. Н. Михалёв, Б. Соколов, Ю. Петров, П. Полян, А. Байербах и др.). Многие гражданские историки считают вопрос о потерях исключительно сложным и заявляют о несостоятельности системы учёта, целевой установки и методики расчёта Г. Кривошеева. В нём отчётливо прослеживается желание приуменьшить соотношение погибших советской и немецкой сторон (1,3 :1, а не 3 :1 и даже10 :1 , как указывали ранее некоторые авторы). В вопросе о потерях «многое ещё не ясно, спорно, скрыто» - Ю. Поляков. Вопрос обострился в последние годы. Нельзя сказать, что этим пренебрегали раньше. За большие потери нередко снимали (и расстреливали) командиров с должности, но в основном тогда, когда не выполнялась боевая задача. Если говорить о российских высших военных руководителях, то во все времена, оправдывая большие потери, они руководствовались какой-то только им известной нормой. И всегда при этом произносили фразу - после войны бабы нарожают (первым сказал это, кажется, главнокомандующий российскими войсками в 1914-1915 гг. великий князь Николай Николаевич (младший). «Мы за ценой не постоим...« -поётся в известной песне. Характерен пример из телепередачи РТР- Планета 07.08.10 «Освободители». В ней с упоением рассказывалось, что в последнем штурме рейхстага в победном 1945 г. принимал участие батальон, в строю которого остались лишь комбат и два бойца.
Потери населения Германии (в границах 1937 г.) от войны достигают 6,5 млн /14/ (по другим данным 7,3), в т. ч 2,85 млн. человек – потери вооружённых сил (убитых и умерших от ран , а также в плену). В конце и после войны 12,5 млн. (по другим данным – до 15 млн.) немцев, проживавших в Пруссии, польской Силезии, чешских Судетах, Венгрии, были изгнаны из своих домов, часть этих людей погибла /33-35/. Хорошо ещё (для немцев), что капитуляция Германии произошла раньше, чем были изготовлены первые американские атомные бомбы, предназначенные по замыслу для уничтожения рейха. Мир не имеет права забыть эти жертвы.

Литература
1. История Второй мировой войны. В 12 т. Т. 1-3., М., 1973-1974.
2. С. Митчем. Фельдмаршалы Гитлера и их битвы. Смоленск, 1998.
3. Гальдер Ф. Военный дневник. В 3-х т.- М., 1971
4. Мюллер -Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. М.: Изографус, 2002.
5. Типпельскирх К., фон. История второй мировой войны. М., 2001
6. Анфилов В.А. Начало Великой отечественной войны. М., 1962.
7. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления В 3 т. 8-е изд. М.:АПН,1987 .
8. Россия и СССР в войнах 20-го века . /Под ред. Г. Ф. Кривошеева. М., 2001.
9. Бешанов В. А. Танковый погром 1941 года. М., 2001
10. В. Суворов. День « М». Ледокол Революции. М., 2007
11. Старинов И.Г. Мины ждут своего часа. М., 1964.
12. Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е. М., 1998 .
13. СССР в Великой отечественной войне 1941-19945 г.. Хроника. М., 1970
14. Итоги второй мировой войны. Сб-к статей. М., 1957.
15. Роковые решения вермахта. Сб-к статей. Ростов на Дону, 1999.
16. Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М., 1988.
17. Баграмян И. Х. Так начиналась война. М., 1971.
18. Бирюзов С. С. Когда гремели пушки. М, 1961.
19. Мерецков К. А. На службе народу. 5-е изд. М., 1988.
20. Кузнецов Н. Г. На флотах боевая тревога. М., 1971
21. Рябышев Д.И. Первый год войны. М., 1990
22. Бок Ф. фон. Я стоял у ворот Москвы. М., 2009.
23. Манштейн Э., фон. Утерянные победы. М., 1999.
24. Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск, 2003.
25. Гот Г. Танковые операции. М., 1961.
26. Меллентин Ф. Танковые сражения 1939-1945. М., 2000.
27. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1989.
28. Суворов В. Тень победы. М. 2008.
29. Список лётчиков-асов Второй мировой войны. Википедия.
30. Прудникова Е. Берия. Последний рыцарь Сталина. СПб , 2006
31. Мединский В.Р. Война. Мифы СССР. 1939-1945. М., 2013.
32. Симонов К. М. Живые и мёртвые., М., 1959.
33. Грасс Г. Траектория краба. М., 2002.
34. Никулин Н. Н. Воспоминания о войне, Спб, 2008
35. Рябычев Л. Война всё спишет (интернет).
36. Материалы из Википедии.


Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Есть предложение к администрации вебсайта:
Думаю, что статью Семёна Фрейдмана на форуме стоило бы опубликовать на главной странице. Тем более, что приводятся ссылки на источники. Будет жалко если она затеряется на форуме. Хотя очень сжато и лаконично, но тем не менее, достаточно интересной информации. Безусловно, есть отдельные вопросы, но в целом довольно интересно. А для многих, эта информация будет неким откровением.

Гасан Гусейн-Заде написал:

Ссылки на источники действительно есть. Только собраны эти источники в кучу, так что понять, откуда взята та или иная информация, никак невозможно.

Например:
Фрейдман Семён Львович написал:

По поводу этой фразы есть и другие версии, например, об английском ее происхождении:

Происхождение фразы : "Солдат не жалеть, бабы еще нарожают!". Гриф секретности снят.

Поэтому нельзя ли поконкретнее: приводить информацию вместе со ссылкой на конкретный источник, откуда именно эта информация была взята?

В новой редакции от 29.03.2014 я попытался учесть все ранее высказанные замечания. В частности, ссылки на литературу теперь привязаны к тексту.

Продолжаем разоблачение антисталинских мифов.