НЕМЕЦКИЙ ПЛЕН. Часть 2: положение военнопленных

Печать
Автор: Андрей Кравченко
Впервые опубликовано 21.02.2011 10:00
Последняя редакция 28.09.2011 19:09
Материал читали 11125 человек

Одним из наиболее жутких периодов для советских военнопленных было второе полугодие в 1941 года и первое полугодие 1942 года. Деятельность айнзацгрупп (Einzatzgruppe), то есть прямое уничтожение советских военнопленных в ходе «отборов» и «селекций» я рассматривать в этой статье не буду (это тема для отдельного и детального исследования), упомяну лишь, что на территории СССР действовали 4 айнзацгруппы, подчиненные имперской службе безопасности (РСХА). Группа «А» — в Прибалтике и под Ленинградом — начальник бригаденфюрер СС доктор Франц Шталекер, группа «В» — в Белоруссии и на Московском направлении начальник бригаденфюрер СС Артур Небе, группа «С» — на Украине начальник бригаденфюрер СС доктор Отто Раш, и «D» — на Черноморском побережье, в Крыму и на Кавказе начальник штандартенфюрер СС Отто Олендорф. Каждая айнзацгруппа в своем составе насчитывала от 400 до 900 человек. На совести этих подразделений — более 1 млн. жизней советских мирных граждан и военнопленных. Причем командование айнзацгрупп постоянно подчеркивало тесное сотрудничество с вермахтом, вплоть до добровольного участия солдат вермахта в карательных акциях против мирного населения и «отборах» среди военнопленных. Все «акции» подчиненных обергруппенфюрера СС Гейдриха подробно описаны ими в «Донесениях о событиях в СССР».

Кроме того, в вооруженных силах рейха широкое распространение получила практика добивания и уничтожения тяжелораненых советских военнослужащих в лагерях.

В качестве основной причины высокой смертности советских военнопленных в западной историографии частенько указывается «неготовность» вермахта к такому количеству пленных. В качестве примера приводят количество пленных в районе Брянска и Вязьмы, а также киевский котел (по нем. данным в этих двух операциях вермахт захватил 1,3 млн. военнопленных). Это — вранье. Процесс массовой гибели советских военнослужащих начался ранее. Сотрудник управления разведки и контрразведки при ОКВ Гельмут фон Мольтке писал своей жене еще в августе 1941 г.: «Новости с Востока опять ужасающие. Мы явно несем очень и очень большие потери. Но это бы было еще терпимо, если бы на наших плечах не лежали горы трупов. Постоянно слышны вести, что из транспортов пленных и евреев доходят живыми лишь 20%, что в лагерях для военнопленных царит голод, распространяется тиф и другие опасные эпидемии…». Так о какой «неготовности» идет речь?

Характерное описание одного из обычных лагерей для советских военнопленных положение советских военнопленных от 10 июля 1941 года дается в докладной записке министериального советника Дорша рейхслейтеру Розенбергу. Несколько «замечательных» пассажей оттуда:

«Заключенные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят.

Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по 6–8 дней без пищи, в состоянии вызванной голодом животной апатии, и у них одно стремление: достать что-либо съедобное.

[…]

По отношению к заключенным единственный возможный язык слабой охраны, сутками несущей бессменную службу,— это огнестрельное оружие, которое она беспощадно применяет.»

Интересно, кем же так «беспощадно» применяется огнестрельное оружие? Неужели злыднями из СС или зондеркоманд? Отнюдь! В документе совершенно недвусмысленно написано, что «лагерь охраняется командой кадровых солдат». Итак, налицо еще одно вранье послевоенной западноевропейской исторической «мысли» — самые обычные солдаты занимаются охраной с «беспощадным» применением огнестрельного оружия. Проще говоря — расстрелами военнопленных занимаются обыкновенные линейные части вермахта.


Сохранившиеся документы по военнопленным округа “J” (зона ответственности ГА «Центр») показывают, что рацион советских военнопленных уже в начале июля состоял из 20 грамм пшена и 100 грамм хлеба, работающим пленным выдавалось до 50 грамм пшена и 200 грамм хлеба. Калорийность таких «рационов» составляла от 300 до 700 ккал., что меньше нормы в 3–6 раз! Неудивительно, что в 112-м пересыльном лагере (дулаг) под Молодечно уже к началу сентября 1941 года смертность советских военнопленных в отдельные дни достигла 1% в сутки. Но, в основном, как я уже писал в первой части эта цифра составляла 0,3% в сутки.

После поступления пленных, захваченных в сражении под Брянском, смертность резко повысилась и достигла 2% в сутки к ноябрю 1941 года. В начале декабря 1941 года процент смертности стал еще выше: в лагерях под Вязьмой, Смоленском и Гомелем ежедневно умирало по 350 человек. По документам в зоне ответственности ГА «Центр» в течение 3-х месяцев смертность пленных постоянно повышалась и достигла к сентябрю в среднем 0,3% в сутки (10% в месяц), к октябрю средняя смертность составила уже 1% в сутки (30% в месяц), а к ноябрю — 1,3% в сутки (40% в месяц). В декабре эти цифры несколько снизились и составили около 25% в месяц, в абсолютных цифрах это 64 165 погибших советских военнопленных только в декабре 1941 года! В январе 1942 года смертность советских военнопленных снизилась до 23% в месяц (44 752 чел.), в феврале — 15% (19 117 чел.), в марте — 10,3% (11 582 чел.), в апреле она сократилась до 6,2% (8 476 чел.)

Для ГА «Север» и «Юг» детальных данных по летним месяцам нет, но по документам округа «С» по делам военнопленных (зона ответственности ГА «Север»), за полмесяца, с 16 по 30 ноября 1941 года умерло 4 612 пленных (5,6%), в декабре — 12 802 (12,3%), в январе 1942 г.— 17,5% (16 051), в феврале — 11.8% (10 197), в марте — 9,45% (7 636), в апреле — 6,3% (4 852).

В зоне ответственности ГА «Юг» смертность среди советских военнопленных достигла своего пика уже в октябре-ноябре 1941 года, и даже на этапах эвакуации составила 1% в день. В декабре она резко упала (так как большая часть пленных уже была эвакуирована в тыл) и составила 7,1% (11 306), но в январе 1942 подскочила более чем вдвое — 16,8% (24 681), в феврале — 12,2% (15 543), в марте — 9,4% (11 820), в апреле — 5,3% (6 132). Для всей прифронтовой зоны абсолютные цифры смертности советских военнопленных таковы:

Период Количество смертей %
Декабрь 1941 г. 89 693 15,4
Январь 1942 г. 87 451 19,4
Февраль 1942 г. 46 579 13,2
Март 1942 г. 31 703 9,4
Апрель 1942 г. 19 537 5,8

Очень сложно оценить количество пленных, умерших в рейхскомиссариатах «Остланд» и «Украина». Документов до ноября 1941 года практически нет. Данные есть начиная с декабря 1941 года. Согласно им с конца ноября 1941 года по 1 января 1942 года в рейхскомиссариате «Остланд» умерло 68 000 военнопленных (29,4%), то есть умирало около 2 190 человек в сутки.

Но мрачный «рекорд» 1941 года поставил рейхскомиссариат «Украина». Там, по донесению командующего вооруженными силами на Украине генерал-лейтенанта Китцингера на имя министра по делам оккупированных восточных территорий Розенберга, от истощения ежедневно умирало около 2 500 советских военнопленных. А в феврале 1942 года в рейхскомиссариате «Украина» смертность военнопленных достигла страшной отметки в 46,4% в месяц, что в цифрах составляет 134 000 человек! То есть в сутки умирало около 4 300 советских военнопленных.


Наиболее же полные данные сохранились по генерал-губернаторству (Польша). С июня 1941 года по апрель 1942 года в Польше умерло 292 560 пленных, особенно смертность возросла в начале октября и составила уже к 20-му октября 54 000 человек, а с 21 по 30 октября умерло еще 45 690 человек, что составило 17,3% от их общего количества, или 4 600 человек в день. В ноябре смертность составила 38,2%, или 83 000 человек. В декабре абсолютные цифры стали меньше — 65 000 человек, но в процентном соотношении это составило около 46% в месяц. В последующем смертность снижалась и составила: январь 1942 года — 10 000 пленных (13%), февраль — 21% (13 678), март — 10% (5 470), в первой половине апреля — 8% (1772). В общей сложности в генерал-губернаторстве умерло 85,7% советских военнопленных.

На территории рейха положение советских военнопленных было не лучше. Сохранившиеся документы по стационарному лагерю Берген-Бальзен, показывают, что к началу ноября в нем содержалось в шалашах (!) около 14 000 пленных, и если смертность в начале ноября 1941 года составляла 80 человек в сутки (0,6%), то уже к концу месяца 150 человек в сутки (1,1%). В итоге, к концу зимы 1941/1942 года лагерь полностью вымер!

Данные по территории рейха есть только за декабрь 1941 года. В этом месяце из 390 000 пленных умерло 72 000 (19,4%), что было наименьшим показателем (в %) по зоне ответственности ОКВ включавшей в себя территорию рейха, генерал-губернаторство и рейхскомиссариаты «Остланд» и «Украина».

В общей сложности до 1 февраля 1942 года умерло и было уничтожено более 2 млн. советских военнопленных. Из них примерно 1,4 млн.— до декабря 1941 года, и около 0,6 млн.— с декабря 1941 года по начало февраля 1942 года. Смертность достигла своего пика уже к концу октября 1941 года. Когда в ноябре 1941 года национал-социалистское руководство рейха озаботилось «судьбой» вымирающих советских военнопленных, это было сделано не от того, что смертность пленных достигла такого размера, который напугал германское руководство, а по чисто экономическим соображениям.

Основной причиной бедственного положения советских военнопленных в нацистском плену являлась теория о расовой неполноценности славян, в частности русских, украинцев и белорусов, которые воспринимались нацистами как «масса расово-неполноценных, тупых людей». Отсюда проистекают те четыре причины, которые привели к массовой гибели советских военнопленных в немецком плену:
1. Питание
2. Эвакуация (транспортировка)
3. Содержание
4. Эпидемии

Источники:
Фонды Федерального архива ФРГ — Военного архива. Фрайбург. (Bundesarchivs/Militararchiv (BA/MA)
ОКВ:
Документы отдела пропаганды вермахта RW 4/v. 253;257;298.
Особо важные дела по плану «Барбаросса» отдела «L IV» штаба оперативного руководства вермахта RW 4/v. 575; 577; 578.
Документы ГА «Север» (OKW/Nord) OKW/32.
Документы справочного бюро вермахта RW 6/v. 220;222.
Документы отдела по делам военнопленных (OKW/AWA/Kgf.) RW 5/v. 242, RW 6/v. 12; 270,271,272,273,274; 276,277,278,279;450,451,452,453. Документы управления военной экономики и вооружения (OKW/WiRuArnt) Wi/IF 5/530;5.624;5.1189;5.1213;5.1767;2717;5.3064; 5.3190;5.3434;5.3560;5.3561;5.3562.
ОКХ:
Документы начальника вооружения сухопутных сил и командующего армией резерва (OKH/ChHRu u. BdE) H1/441. Документы отдела иностранных армий «Восток» генерального штаба сухопутных сил (OKH/GenStdH/Abt. Fremde Heere Ost) Р3/304;512;728;729.
Документы начальника архива сухопутных сил Н/40/54.

А. Даллин «Германское правление в России 1941–1945 гг. Анализ оккупационной политики». М. Из-во Академии наук СССР 1957 г.
«СС в действии». Документы о преступлениях. М. ИИЛ 1960 г.
Ш. Датнер «Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во II Мировой войне» М. ИИЛ 1963 г.
«Преступные цели — преступные средства». Документы об оккупационной политике фашисткой Германии на территории СССР. М. «Политиздат» 1968 г.
«Совершенно секретно. Только для командования». Документы и материалы. М. «Наука» 1967 г.
Н. Алексеев «Ответственность нацистских преступников» М. «Международные отношения» 1968 г.
Н. Мюллер «Вермахт и оккупация, 1941–1944. О роли вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории» М. Воениздат 1974 г.
К. Штрайт «Солдатами их не считать. Вермахт и советские военнопленные 1941–1945 гг.». М. «Прогресс» 1979 г.
В. Галицкий. «Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства». «Государство и право» № 4, 1990 г.
М. Семиряга «Тюремная империя нацизма и ее крах» М. «Юр. Литература» 1991 г.
В. Гуркин «О людских потерях на советско-германском фронте в 1941–1945 гг.» НиНИ № 3 1992
«Нюрнбергский процесс. Преступления против человечности». Сборник материалов в 8-ми томах. М. «Юридическая литература» 1991–1997 гг.
М. Ерин «Советские военнопленные в Германии в годы Второй Мировой войны» «Вопросы истории» № 11–12, 1995
К. Штрайт «Советские военнопленные в Германии/Россия и Германия в годы войны и мира (1941-1995)». М. «Гея» 1995 г.
П. Полян «Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине». М. «РОССПЭН» 2002 г.
М. Ерин «Советские военнопленные в нацистской Германии 1941-1945гг. Проблемы исследования». Ярославль. ЯрГУ 2005г.
«Истребительная война на востоке. Преступления вермахта в СССР. 1941–1944. Доклады» под редакцией Г. Горцика и К. Штанга. М. «Аиро-ХХ» 2005 г.
В. Ветте «Образ врага: Расисткие элементы в немецкой пропаганде против Советского Союза». М. «Яуза», ЭКСМО 2005г.
К. Штрайт «Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945гг». М. «Русская панорама» 2009 г.
«Великая Отечественная война без грифа секретности. Книга потерь». Коллектив авторов под руководством Г. Ф. Кривошеева М. Вече 2010 г.
Ю. Веремеев Нормы питания советских военнопленных в 1941 г.
М. Гастинг «Уроки Нюрнберга»
Н. Дембицкий «Судьба пленных»
С. Малыгина «Советские военнопленные второй мировой войны: первые итоги научного изучения»
П. Полян «Прорыв в исследованиях о советских военнопленных и конфронтация памяти о мертвых с памятью о живых»
«Преступное отношение к советским военнопленным»
Автор отдельно благодарит администрацию интернет сайта Военный Альбом за предоставленные фотоматериалы.

 
Оцените этот материал:
(17 голосов, среднее 4.71 из 5)