Опыт применения противником ручного противотанкового оружия в Берлинской операции |
«Ось нашего наступления проходила по улице
Вильгельмштрассе, упиравшейся в парк Тиргартен,
что неподалеку от имперской канцелярии и Рейхстага.
Очень мешали нам фаустники. Засядет иной в
канализационном колодце или в подвале дома
и бьет по вырвавшимся на улицу танкам. Выпустит
фаустпатрон — и машина запылала».
М. Е. Катуков «На острие главного удара»
Один из устойчивых стереотипов Второй Мировой войны связан с применением ручного противотанкового оружия в городских боях при штурме Берлина. Однако, при ближайшем рассмотрении рассказы о великих и ужасных «фаустниках», как главной опасности для танков в Берлине, оказываются в основном, продуктом мемуарной литературы. Именно такой пример вынесен в эпиграф к этой статье.
Из воспоминаний участников боев совершенно не ясно, сколько именно единиц бронетехники потеряла Красная Армия при штурме Берлина от знаменитых «фаустпатронов». В мемуарах же искать точные цифры станет лишь самый оптимистичный исследователь. Интересно, что расплывчатые оценки применения немцами ручного противотанкового оружия, уверенно перекочевали из воспоминаний участников боев в научно-популярную литературу. «Во время Восточно-Померанской операции, например, во 2-м мехкорпусе 2-й гвардейской танковой армии 60% потерянных танков были подбиты «панцерфаустами». Приходилось не только снабжать танковые подразделения пехотным десантом (обычный прием в РККА еще с начального периода войны), но и выделять специальные группы стрелков и автоматчиков для борьбы с «фаустниками». В боях на подступах к Берлину весной 1945 г. потери танков от «фаустпатронов» составили от 11,3% до 30% (по разным армиям), в уличных боях в Берлине еще выше. Около 10% танков Т-34, потерянных в ходе Берлинской операции, были подбиты «фаустниками» (хотя высокий процент потерь танков в уличных боях был выявлен еще до появления «панцерфауста»)». Цитата приведена по статье С. Федосеева «Пехота против танков» ТиВ, № 2 2002 г. К сожалению, из данной статьи совершенно не ясно каковы же
Существуют более реальные цифры потерь танков от применения ручного противотанкового оружия. Например, в написанном в июне 1945 г. «Докладе о боевых действиях 1 гвардейской танковой армии в Берлинской операции
Всего с 16 апреля по 2 мая 1945 г. армия М. Е. Катукова потеряла безвозвратно 232 танка и САУ. По типам боевых машин потери распределились следующим образом:
Танки и САУ | Т-34 | ИС-2 | ИСУ-122 | СУ-85 | СУ-100 | СУ-76 | СУ-57* |
в строю на 16.04 | 433 | 64 | 20 | 17 | 41 | 58 | 76 |
Потери | 185 | 12 | 3 | 5 | 8 | 16 | 3 |
* -американская самоходка Т-48, поставляемая по
Итак, из 709 единиц бронетехники армия М. Е. Катукова потеряла безвозвратно 232 машины, что составляет 32%. Эти потери можно охарактеризовать, как умеренные. Для примера, под Курском в 1943г., из 645 танков Т-34, Т-70 и Т-60 1-й гв.ТА, участвовавших в боях
За время уличных боев в Берлине армия М. Е. Катукова потеряла безвозвратно 104 бронеединицы, что составляет 45% к общему числу потерь и всего 15% к числу боевых машин, находившихся в строю к моменту начала операции. То есть, штурм Берлина дал меньшую часть потерь 1-й гв.ТА.
Какие же средства ПТО выбивали советские танки в Берлине и на Зееловских высотах? Подбитые танки были выборочно осмотрены. Сбор статистики (во всяком случае с середины 1942 г.) был обязательной процедурой. Отчеты по боевым повреждениям отправлялись в ГАБТУ РККА. На 75 безвозвратно потерянных танков и САУ 1-й гв.ТА повреждения распределились таким образом: из 65 осмотренных танков Т-34 потеряны от артиллерийского огня 58 машин, от ударов с воздуха — 2 машины и 5 танков были подбиты «фаустпатронами» (ЦАМО РФ, ф.299, оп.3070, д.771, л.57). Все 7 осмотренных тяжелых танков ИС-2 были подбиты артиллерией. Из трех осмотренных ИСУ-122 2 самоходки подбиты артиллерией, а еще одна — «фаустпатроном». Всего в 75 уничтоженных и осмотренных танках и САУ было 113 попаданий, причем 60 (53%) приходились на борта корпуса, 16 (14,6%) в лоб корпуса, 6 (5,3%) в корму, 27 (23,9%) в башню и 4 (3,5%) в ходовую часть (ЦАМО РФ, ф.299,д. 771, л.57).
Кроме того, за весь период проведения оперции 199 бронеединиц получили повреждения, не приведшие к гибели машины. Осмотрены 103 танка и САУ, получившие 199 попаданий, причем большая часть попаданий, не приведших к уничтожению боевой машины, приходилась на лобовую броню. Среди осмотренных поврежденных танков и САУ только 17,4% имели попадания в борт.
Следовательно, согласно статистическим данным, в 1-й гв.ТА от действия фаустпатронов было потеряно только 4% бронетехники. Если принять этот процент, как основу, то получается, в Берлине было потеряно от огня «фаустников» всего 8, или в худшем случае 10 машин. В масштабах танковой армии это — крохи.
Довольно большой статистический материал нашелся в «Докладе о боевых действиях 2-й гв. танковой армии в составе 1-го Белорусского фронта по разгрому Берлинской группировки противника и овладению г. Берлин». За время операции армия С. И. Богданова безвозвратно потеряла 204 боевых машин. По типам они распределялись таким образом (ЦАМО РФ, ф.307, оп.4148, д.336, л.105):
Танки и САУ | Т-34 | М4А2 «Шерман» | ИС-2 | ИСУ-122 | СУ-100 | СУ-85 | СУ-76 |
В строю на начало операции | 305 | 176 | 32 | 41 | 46 | 11 | 53 |
Потери | 123 | 53 | 7 | 7 | 7 | 1 | 6 |
Соответственно, безвозвратные потери 2-й гв. ТА составили 31% (от 664 единиц бронетехники, имевшейся к началу опреации), что соотносится с потерями армии М. Е. Катукова. За время уличных боев в Берлине 2-я гв.ТА потеряла безвозвратно 52 Т-34, 31 М4А2 «Шерман», 4 ИС-2, 4 ИСУ-122, 5 СУ-100, 2 СУ-85, 6 СУ-76, что составило 51% общих безвозвратных потерь и 16% от численности к началу операции. Кроме них получили боевые повреждения, но позже были восстановлены 92 бронеединицы. Всего было выведено из строя 576 танков и САУ, из них от артогня — 259 ед., от мин — 25, от действий авиации — 29, от фаустпатронов — 106, застряли — 22, сгорело — 135 (видимо причину гибели сгоревших машин невозможно было однозначно установить). Естественно, что в категории «выведено из строя» идет двойной, а то и тройной счет за счет поврежденных машин снова введенных в строй. Из общего числа выведенных из строя танков Т-34 108 было подбито артиллерией и 65 машин — фаустпатронами.
Если предположить, что потери на улицах Берлина составили даже 20% (общие и безвозвратные) от общего количества бронетехники 2-й гв.ТА, то армия С. И. Богданова потеряла от огня фаустников при штурме города 10 Т-34, 6 «Шерманов» и 1 ИС-2. Но все же, потери 2-й гв.ТА от огня фаустпатронов были выше, чем в 1-й гв.ТА. Это объясняется в первую очередь тем, что армия С. И. Богданова действовала в городе самостоятельно, не будучи распределена как средство непосредественной поддержки пехоты между стрелковыми корпусами общевойсковых армий. Не спасали даже сетчатые экраны, установленные в 600 мм от брони (в отчете указывалось, что диаметр пробоины от фауспатрона уменьшался в два раза, но пробитие брони все равно имело место).
Фаустпатроны (красноармейцы, не очень разбиравшиеся в терминологии, так называли все ручное кумулятивное противотанковое оружие вермахта) стали выпускаться еще в 1943 г., но до определенного момента они не причиняли большого беспокойства. Летом 1944 года в Белоруссии бойцы Красной Армии находили целые штабеля неиспользованных фаустпатронов. Советским командованием было высказано предположение, что оружие с такой малой дальностью стрельбы тяжело использовать психологически. Резко повысившаяся эффективность применения фаустпатронов в Германии в начале 1945 года заставило руководство Красной Армии пересмотреть свое отношение к этому оружию. Свою роль в этом вопросе сыграл перенос боевых действий на территории с плотной застройкой, возросшие плотности обороняющихся войск противника и улучшение характеристик фауспатронов. С сентября 1944 г. стали выпускаться модификации с повышенной дальностью и скоростью гранаты.
Название | Калибр (мм) | Вес заряда (кг) | Начальная скорость (м/с) | Дальность (м) | Бронепробиваемость (в калибрах) |
Граната «Малый фаустпатрон» | 95 | 0,73 | 28 | 30-50 | 1,35 |
Граната «Большой фаустпатрон» | 150 | 1,66 | 28 | 30-50 | 1,65 |
Мина к РПГ «Оффенрор»* | 88 | 0,66 | 80 | 150 | 2 |
Граната к станковому гранатомету обр.43г «Пупхен» | 88 | 0,66 | 160 | 800 (по ТТХ)** | свыше 2 |
* Также известно, как «Панцершрек»
** Реальная эффективная дальность стрельбы не превышала 300 м.
К началу Берлинской операции были выработаны довольно эффективные тактические меры по снижению потерь от ручных ПТС. В «Отчете о работе отдела эксплоатации УК БТ и МВ 1-го Украинского фронта за период с 1 апреля по 9 мая 1945 г.», сказано:
«За последний период противником в широком масштабе применялось противотанковое средство — фаустпатрон. Одним из мероприятий, направленных в борьбе против фаустников, являлся интенсивный автоматный огонь пехоты и десанта, повышенная скорость танков и СУ в районе действия фаустников. Частям было дано распоряжение шифротелеграммой, предусматривающее эти мероприятия. За отчетный период число поражаемости танков и СУ
(ЦАМО РФ, ф.236, оп.2704, д.200, л.262).
К примеру, 3-я гв.ТА П. С. Рыбалко, входившая в состав 1-го Украинского фронта прекрасно зарекомендовала себя в уличных боях в Берлине. За время штурма города танкисты 3-й гв.ТА выпустили 18 тыс. 85-мм снарядов. Некоторые машины за день боя расходовали до 5 боекомплектов!
За Берлинскую операцию армия П. С. Рыбалко потеряла 191 танк, из них 174 — безвозвратно, и 40 САУ, из них 30 — безвозвратно. К началу операции в армии было боеготовых танков 431, САУ — 201 ед., а всего 632 единицы. При прорыве обороны немцев на р. Нейсе армия потеряла безвозвратно 53 танка и 9 САУ. Остальные 121 танк и 21 САУ были потеряны на подступах к Берлину и в уличных боях за Берлин. Непосредственно, в самом Берлине за 9 дней боев с 23 апреля по 2 мая 1945 г. армия потеряла безвозвратно 99 танков и 15 САУ, что составило 18% бронетехники, имевшейся к началу операции (ЦАМО РФ,ф.315,оп.4440,д.676,л.43).
В общем, по 1-му Украинскому фронту из 935 выведенных из строя за период с 1 апреля по 9 мая 1945 года 625 танков Т-34-85 были выведены из строя артиллерией (289 безвозвратно) и только 37 машин (12 безвозвратно) — фаустпатронами. В данном случае получилось, что удельный вес потерь от фаустпатронов оказался лишь 6% от общих потерь и 4% от безвозвратных потерь. В первые месяцы 1945 г. потери от фаустпатронов были гораздо выше. С 12 января по 5 апреля 1945 г. на 1072 танка Т-34, подбитых артиллерией, было 115 машин, подбитых «фаустниками». Тактические приемы, отработанные к штурму Берлина, весьма улучшили ситуацию. Даже авиация (вечный аутсайдер в поражении танков) существенно превзошла результат фаустпатронов. Из 935 Т-34-85 — 62 танка поражены ударами с воздуха, безвозвратно потеряно от авиации 27 машин (следует сказать, что некоторое количество машин пострадало от «дружественного огня» штурмовиков Ил-2).
Статистика по другим типам боевых машин не меняет картины. Из 89 выведенных из строя ИС-2 от фаустпатронов пострадали 2 танка (оба безвозвратно). Это 2% потерь. Из 56 выведенных из строя ИСУ-152 18 были выведены фаустпатронами (7 безвозвратно). Из 66 подбитых СУ-85 только 8 машин подбиты фаустпатронами (безвозвратно — ни одна). Из 231 выведенных из строя СУ-76 только 9 машин было повреждено фаустпатроном (5 машин безвозвратно). Опять единицы процентов, причем
Вполне очевидно, что потери от фаустпатронов составляли единицы процентов потерь советских танков в Берлинской операции. Несмотря на ввод танков на улицы крупного города, потери от ручных ПТС оказались даже ниже, чем при операциях в «чистом поле» в начале 1945 г. Произошло это потому, что, как уже отмечалось, в подготовительный период операции были отработаны методы борьбы с «фаустниками», а в период проведения операции от Берлина были отрезаны крупные силы немецкой армии и оборона города во многом легла на плечи неподготовленных фольксштурмистов.
Применение штурмовых групп в Берлине является выдающимся примером боевых действий в городских условиях. Классическая штурмовая группа танковой армии образца мая 1945 г. состояла из роты танков, роты пехоты, взвода САУ,
"Впереди по обеим сторонам улицы продвигались небольшие группы автоматчиков с задачей — уничтожать «фаустников», снайперов, засевших в домах, и подавлять огневые точки. Группы автоматчиков, следующие по разным сторонам улицы, поддерживали огнем друг друга. В
(ЦАМО РФ,ф.307,оп.4148,д.336,л.88)
Такая тактика, известная как «елочка» позволяла минимизировать потери, как пехоты, так и танков.
Об эффективности танков в городе много сказано командующим 2-й гв.ТА С. И. Богдановым, на научной конференции, посвященной изучению опыта Берлинской операции: «Мы воочую убедились, что уличные бои для танков не так страшны, как нам кажется. Я считаю, что если у кого есть такое мнение, то его надо изменить, т.к. оно неверное. Прежде всего, танк представляет из себя, могучее подвижное орудие, которое значительно подвижнее обычной пушки, которая идет с расчетом. Это факт. Мне нужно туда три снаряда пустить, я кнопку нажал, развенул башню и веду огонь. Обычная пушка на узкой улице так не развернется. Танк — пушка серьезная, он не признает мелких снарядов, осколков, не признает пуль, которые бьют по расчету обычной пушки, а поэтому танк в уличных боях должен быть таким же хозяином поля боя, как и на обычной местности». И далее про фаустпатрон: «Я не могу согласиться с тем, что фаустпатрон являлся препятствием для танковых войск. Я считаю, что это переоценка фаустпатрона в Берлинской операции. Почему? Фаустпатрон находился в руках необученного, морально, физически и военно не подготовленного солдата германской армии фольксштурма, и поэтому он не являлся таким грозным оружием для нашего советского непревзойденного танка Т-34. Во время наступления я очень серьезно разговаривал со своими командирами корпусов, командирами бригад, личным составом и выяснил, что фаустпатрон является жупелом, которого иногда группы или отдельные танки боялись, но повторяю, что в Берлинской операции фаустпатрон не является таким страшным оружием, как представляют некоторые».
Ему вторит и один из самых известных, и успешных советских танковых военоначальников, командующий 3-й гв. танковой армией Павел Семенович Рыбалко:
«В рамках крупнейшей операции против германской столицы, в которой приняло участие четыре полевых и четыре танковых армии двух фронтов, использование танковой армии для непосредственного наступления на такой крупный город, каким является Берлин, и борьба на его улицах приобретает крупный оперативно-тактический интерес. Сложившаяся оперативно-стратегическая и политическая обстановка в финальном этапе войны требовала быстрого захвата германской столицы. С падением Берлина предвиделся крах Германии, деморализация ее армии и неизбежно скорая капитуляция.
В данных условиях обстановки использование танковой армии для непосредственной борьбы внутри крупного города диктовалось необходимостью. Сковывание ценнейших качеств танковых и механизированных войск — подвижности, применение таких войск в условиях, где они не могут использовать полностью своих боевых возможностей — огня на предельную дистанцию и мощи таранного удара — оправдывается важностью операции и ее решительными результатами.
Применение танковых и механизированных соединений и частей против населенных пунктов, в том числе и городов, несмотря на нежелательность сковывать их подвижность в этих боях, как показал большой опыт Отечественной войны, очень часто становится неизбежным. Поэтому надо этому виду боя хорошо учить наши танковые и механизированные войска».
(ЦАМО РФ,ф.315,оп.4440,д.676,л.55)
Армия, вошедшая в Берлин в 1945 г., кардинально отличалась не только от РККА образца 1941 г., но и от Красной Армии середины 1943 г. Подводя итоги можно сказать, что,
Источники:
«Русский архив: Великая Отечественная: Битва за Берлин» М. Терра, 1995 г.
М. Постников. «Бронезащита танков КВ и ИС
А. Исаев «Георгий Жуков» М. Яуза, 2006 г.