Средний танк M4 General Sherman

В США в 20-е и 30-е годы, несмотря на интенсивные работы в области опытного танкостроения и создание нескольких очень удачных образцов, значение танковых войск явно недооценивалось.

К началу второй мировой войны танковый парк армии США насчитывал около 400 танков, среди которых было всего 18 средних. Результаты германского «блицкрига» в Польше и Франции вызвали переполох в военных кругах США и способствовали резкому повороту в сторону механизации армии.

В 1941 году началось производство среднего танка M3 «Генерал Ли»; Вооружение его составляла 75-мм пушка, установленная в спонсоне. Общая огневая мощь была достаточно велика. Но 75-мм пушка имела ограниченный угол горизонтального обстрела (32°), что заметно снижало эффективность танка. Корпус танка по габаритам и конфигурации был также неудачен: чрезмерно большая высота (3130 мм) делала его хорошей целью и затрудняло маскировку; невысокими были и ходовые качества.

Американцы отлично сознавали недостатки этого танка, поэтому сразу после начала его серийного выпуска начались работы по созданию нового, более совершенного среднего танка с 75-мм пушкой в башне кругового вращения. В сентябре 1941 года прототип его, получивший индекс Т6, был передан на Абердинский полигон для испытаний.

Изготовление опытной партии началось в ноябре. В американской армии танк, стандартизированный под индексом М4, назвался «Генерал Шерман», в честь генерала, командовавшего войсками северян во время гражданской войны в США; в английской — просто «Шерман».

Принципиально все модели танка «Генерал Шерман» (М4, М4А1, М4А2, М4А3, М4А4, М4А6) ничем принцопиально не отличались друг от друга за исключением разного вооружения. По внешнему виду резко выделялся лишь М4А1 со своим литым корпусом. Башни, размещение узлов и агрегатов, ходовая часть — все было одинаковым. Все модели получили единую литую лобовую деталь — крышку трансмиссионного отсека (вместо сборной из 3-х частей, применявшейся ранее), овальный люк заряжающего, фальшборта, накладную бортовую броню и многое другое.

Первоначально танки имели смотровые щели в лобовом листе корпуса; затем их закрыли броневыми кожухами и ввели перископы, и, наконец, в конце 1943-го — начале 1944 года появилась цельная лобовая плита, а люки были перенесены на крышу корпуса. Правда, пришлось изменить угол наклона лобовой брони с 47° до 56°.

Еще одним главным отличием Шерманов друг от друга был тип силовой установки. Дизельный М4, обозначенный как М4А2 поставлялся по Ленд-лизу. Американцы использовали этот танк исключительно в корпусе морской пехоты, потому что на флоте проблем с соляркой не возникало.

Танков с горизонтальной подвеской HVSS было получено Россией 183 шт.

Советскими танкистами танк Шерман в целом пришелся по душе. Не уступая по защищенности и вооружению отечественной «тридцатьчетверке», этот танк обладал значительно лучшей эргономикой, более просторной башней, общей продуманностью конструкции, было много приятных «мелочей», которые порой сильно упрощали ежедневное обслуживание машины. А с введением на последние модели Шерманов новой 76-мм пушки вкупе с высококачественными боеприпасами, также поставлявшимися из США, танк по своим «противотанковым» характеристикам превзошел даже новую «тридцатьчетверку» с 85-мм пушкой. Броня Шермана была толще таковой у Т-34, но менее твердой, а в целом защищенности обоих танков были примерно одинаковые. Но американская броня была более вязкой, что вызывало меньше вторичных осколков при ударе снаряда. В качестве основных недостатков советскими танкистами отмечался слишком высоко расположенный центр масс танка, что приводило к частым опрокидываниям машины.

Как и на остальных танках американского производства, гусеницы Шерманов были резинометаллическими. Вопреки некоторым публикациям, нельзя однозначно сказать, было это достоинством или недостаком по отношению с советской цельнометаллической гусенице. Достоинством было то, что ресурс американской гусеницы был свыше 5000 км, в то время, как стальной гусеницы танка Т-34 — всего 2000–2500 км. Кроме этого, Шерман при движении не производил характерного гусеничного лязга, в то время как отечественная «тридцатьчетверка» громыхала так, что немцы за пять-десять километров ее слышали, что существенно затрудняло скрытное перемещение наших танковых частей вдоль фронта. К недостаткам резинометаллической гусеницы следует отнести риск выгорания (или выплавления) резины от огня или даже просто высокой температуры. Кроме того, такая гусеница не обеспечивала надежного сцепления с землей зимой и в гололедицу, танк становился плохо управляем. Наши танкисты обматывали гусеницы проволокой и цепями, вбивали в нее болты и шипы. Американцы, получившие рекламацию, разработали и стали поставлять в СССР штатные грунтозацепы и шипы, но полностью проблемы это так и не сняло.

В качестве иллюстрации успешного действия наших танкистов, воевавших на Шерманах, хочется процитировать слова одного наградного листа. Этот подвиг был совершён советскими танкистами в марте 1944 года во время наступления Красной армии на Украине.

"...Младший лейтенант Сивков А. В., в ночь с 13 на 14 марта, следуя по маршруту полка, по пути узнал, что по его маршруту в селе Явкине находиться противник. Это его не смутило и он решил во что бы то ни стало с боем пробиться к своей части. Подойдя вплотную к селу Явкину, младший лейтенант Сиваков открыл ураганный огонь из всех видов оружия танка М4А2, на предельной скорости ворвался в село. Умело маневрируя по улицам, создал видимость, что в село ворвалось, по меньшей мере 10 танков. Противник в панике метался от одного дома к другому, с одной улицы на другую, но всюду попадал под ураганный огонь и гусеницы танка.
...
В ночь с 14 на 15 марта противник, подтянув значительные силы, пошел в контратаку на село Явкино. Отражая атаку противника, маневрируя по селу, танк попал в противотанковый ров. Не имея возможности использовать пушку и пулеметы, Сивков дал возможность противнику вплотную подойти к танку и предложить сдаться экипажу в плен, на что Сивков ответил открытием огня и с возгласом: «Комсомольцы в плен не сдаются!» — забросал их гранатами.

Противник бежал, оставив десяток трупов у танка. Тогда младший лейтенант Сивков, используя зенитную установку, стал расстреливать убегающего противника. Израсходовав все боеприпасы, не имея возможности вести дальнейшую борьбу, младший лейтенант Сивков взорвал себя и поджег танк.

Вывод: представляю посмертно к званию Героя Советского Союза.

Командир 212-го отдельного танкового полка
Гвардии майор Барбашин.

На вооружении 212-го отдельного танкового полка, входившего в состав 4-ого гвардейского мехкорпуса состояли американские танки М4А2 «Генерал Шерман», которые поставлялись в СССР по ленд-лизу в годы войны.

После окончания военных действий на Дальнем Востоке часть ленд-лизовских американских «Шерманов» с горизонтальной подвеской (М4А2 (76)W HVSS) была переделана в тягачи. С танков сняли башни, а образовавшееся в крыше корпуса отверстие заварили стальным листом, на котором установили командирскую башенку с «Шермана». Тягачи оборудовали тяговой лебедкой и стрелой. Большая их часть поступила в восстановительные поезда железных дорог Северного Кавказа и Украины, где они эксплуатировались до конца 60-х годов.

Отдельные машины можно было встретить на Украине и в 80-е годы, а в восстановительном поезде железнодорожной станции Морозовская на Северном Кавказе тягач «Шерман» эксплуатировался до 1996 года!

По некоторым сведениям, на сегодняшний день в России сохранились только два таких тягача. В 1989 году «танковую колонну» музея ВВС Северного флота пополнил тягач «Шерман», поступивший из восстановительного поезда железнодорожной станции Ставрополь Северо-Кавказской железной дороги (последний из четырех тягачей, имевшихся в этом поезде, был сдан на металлолом в 1995 году).

Тягач «Шерман» восстановительного поезда станции Морозовская после списания в ноябре 1997 года железнодорожники передали в Центральный музей Великой Отечественной войны в Москве, который планирует реставрировать его в танк (дело осложняется отсутствием башни).