Бронезащита советских средних танков

Развитие бронезащиты и живучести среднего танка в 1941–1942 гг.

В начале Великой Отечественной войны положение с боевой живучестью среднего танка Т-34 складывалось почти таким же образом как и у тяжелых танков КВ: в наиболее характерных боевых ситуациях «тридцатьчетверки», практически не поражались огнем штатных противотанковых средств вермахта, что заставляло противника использовать орудия, не предназначенные для ПТО (например, 88-мм зенитные орудия и 105-мм пушки). Но в силу общего хода событий Т-34 постигла та же участь, что и КВ: почти все Т-34 западных округов (868, 967, или 1050 единиц по разным данным) были потеряны уже в первые недели войны. Летом 1941 года противник полностью захватил стратегическую инициативу, контрмеры нашего командования зачастую безнадежно запаздывали. Громадные, трудноуправляемые механизированные корпуса в этих условиях часто вхолостую перебрасывались с одного направления на другое, неся потери в ходе длительных маршей от ударов вражеской авиации, расходуя моторесурс и запасы ГСМ. Отдельные тактические успехи не могли кардинально переломить столь трагическую ситуацию. До сих пор точно не известно сколько новейших танков Т-34 и КВ оказались брошенными в больших и малых «котлах» без топлива, боеприпасов, запчастей, нередко так и не вступив в бой. Все что могли сделать экипажи в этих условиях — вывести технику из строя и пробиваться на восток. Очевидно, что уровень броневой защиты при подобном характере развития приграничного сражения не был причиной потери десятка тысяч танков.

Фактически наш парк БТТ был уничтожен. Усугублялась ситуация необходимостью эвакуации основных танковых ( ХПЗ и Ленинградского Кировского) и бронепроизводящих (Мариупольский и Ижорский) заводов, а также многих смежных предприятий.

Большое значение в этих условиях приобретала адаптация конструкции танка к специфике вновь разворачиваемых производств и ее максимальное упрощение в интересах повышения темпа выпуска. Тем более, что это было актуальнейшей проблемой для Т-34, который по совокупности боевых и экономических показателей становился «основным» танком РККА. Прежде всего, успех такой модернизации определялся эффективностью мероприятий по повышению технологичности конструкции бронезащиты и увеличению производительности броневого, бронекорпусного и бронебашенного производства. Конкретно в отношении Т-34 в короткий срок был решен целый ряд сложнейших задач. Среди них: освоение литейной технологии изготовления башенной бронеосновы; внедрение сварочных автоматов. Например: «ручная» сварка борта и подкрылка Т-34 требовала около 20 часов труда высококвалифицированного сварщика, а новичок-оператор автоматической сварочной установки выполнял этот же шов всего за 2 часа!

Технологичность «тридцатьчетверки» постоянно возрастала. Себестоимость Т-34 к 1942 г. снизилась по сравнению с первой половиной 1941 г. в 1,5 раза (193 000 руб. против 269 000руб.), а к 1943 году — в 2 раза (135 000 руб. правда такого результата достиг лишь завод № 183). Трудоемкость производства Т-34 со всеми деталями составляла на 1 января 1941 г. 9465 нормо-часов, а на 1 января 1945 г.— 3230. Как следствие темпы выпуска Т-34 уже к марту 1942 г. достигли предвоенного уровня, а к лету 1942 г. превысили рубеж в 1000 единиц в месяц (правда, качество танков было часто неудовлетворительным). Таким образом, внушительный «запас» бронирования Т-34 в первый год войны имел не только тактическое значение. Высокие характеристики снарядостойкости основных деталей Т-34 позволил советским конструкторам сосредоточить усилия на наращивании темпов выпуска танка, а не на усилении его бронирования.

Как известно, к лету 1942 г. германские тяжелые танки Pz-IV получили 75-мм пушку KwK 40, с длиной ствола 43 калибра, а в боекомплект 50-мм пушки KwK 39 среднего танка Pz-III и противотанковой пушки Pak 38 были введены бронебойно-подкалиберные снаряды (БПС) с сердечником из карбида вольфрама. В пока еще ограниченном количестве, но уже стали поступать на фронт 75-мм противотанковые орудия Pak 40. Все это значительно повысило противотанковые возможности вермахта.

Тем не менее, этих мер было недостаточно. Практика показала, что решительного изменения соотношения бронезащиты Т-34 и бронепробиваемости основных германских ПТС не произошло. Так, в среднем, для поражения одного Т-34 на реальных дистанциях боя летом 1942 г. требовалось попадание в него 5 дефицитных 50-мм БПС. Большие углы наклона бронелистов корпуса «тридцатьчетверки» обуславливали высокую вероятность — 35-65% (в зависимости от угла обстрела) рикошета остроголовых сердечников германских БПС. Кроме того в каждом третьем случае пробития брони Т-34 немецким 50-мм подкалиберным снарядом его заброневое действие оказывалось недостаточным для вывода экипажа и машины из строя. То есть 50-мм орудия Pak 38 и танки Pz-III с 50-мм пушкой KwK 39 могли успешно бороться с «тридцатьчетверкой» лишь в благоприятных для себя условиях (например, фланговый огонь с близких дистанций, засады). Еще хуже дела в вермахте обстояли с противотанковыми средствами пехоты. Германские противотанковые ружья с коническим стволом, пробивающие с малых дистанций некоторые бронедетали Т-34, из-за высокой стоимости и сложности производства не получили широкого распространения. Поэтому основными пехотными ПТС оставались противотанковые гранаты, мины, и даже бутылки с зажигательной смесью.

Относительно высокие показатели танкового орудия KwK 40/L43 (Pz-IV) лишь отчасти могли компенсировать недостаточную эффективность пехотных ПТС, основной части противотанковых и значительной части танковых пушек. Бронебойный 75-мм снаряд пушки KwK 40/L43 пробивал лобовые детали башни Т-34 на дальности порядка 1000 м, но лоб корпуса под углом обстрела 0° по нормали он мог пробить лишь с 500 м. Облический же (т. е. под углом) огонь танка Pz-IV по Т-34 был менее результативен: на дальности 500 м бортовые проекции советского танка поражались под курсовыми углами не менее ± 35°. Что касается 75-мм пушек Pak 40 и 88-мм орудий, то их удельный вес в системе ПТС вермахта был еще слишком мал.