НЕМЕЦКИЙ ПЛЕН. Часть 5: содержание

Важным фактором высокой смертности советских военнопленных были условия их содержания. По задумке ОКВ и ОКХ большая часть советских военнопленных должна была содержаться в прифронтовой зоне (привлекаемые к работам), рейхскомиссариатах, генерал-губернаторстве и Восточной Пруссии (нетрудоспособные и не привлекаемые к работам). Собственно, на территорию рейха советских военнопленных решено было не завозить. Но основная часть пленных все же должна была оставаться в прифронтовой зоне и рейхскомиссариатах. Такое положение сохранялось до сентября 1941 года, ибо политическое и военное руководство Германии полагало, что кампанию на Востоке можно будет завершить до наступления холодов. Первое решение о размещении на территории рейха 500 тыс. военнопленных было принято 23 сентября 1941 года, и вызвано оно было пока еще не экономическими мотивами, а просто опасением, что огромное количество пленных в прифронтовой зоне может восстать и усилить начавшееся партизанское движение. И только потом, в конце октября 1941 года, появились соображения об использовании советских военнопленных в экономике рейха.

Но в любом случае возведение лагерных сооружений возлагалось на самих пленных. Как и в случае с питанием, повсеместно были разосланы инструкции «при постройке жилых помещений ограничиваться минимальными ресурсами». На местах командование часто не предоставляло пленным даже возможности постройки каких-то убежищ, а иногда, руководствуясь аксиомой нацистской пропаганды что «русский недочеловек может выжить в самых примитивных условиях», даже запрещало постройку каких либо сооружений.

Так, советские военнопленные, которых представители ведомства Розенберга посетили в начале июля 1941 года в стационарном лагере II В Хаммерштейн размещались под открытым небом прямо на земле. В 52-м (Эбенроде) и 53-м (Погеген) офлагах (офицерский лагерь) на территории Восточной Пруссии «пленные поначалу вынуждены были ночевать в вырытых ими ямах. Вскоре, однако, их разместили в самодельных, вырытых глубоко в земле и утепленных травой бараках. Нары состояли в них из уложенных в два ряда досок и были устланы сеном».

Согласно немецким документам, практически до начала октября 1941 года, советские пленные почти повсеместно размещались под открытым небом. Например, в Польше строительство закрытых помещений для советских военнопленных началось только после 22 августа 1941 года, когда отдел по делам военнопленных ОКВ отдал распоряжение о нахождении военнопленных на территории генерал-губернаторства «в течение длительного периода», хотя изначально было понятно, что на территории Польши будет содержаться большое количество советских военнопленных. В качестве зимних помещений для пленных в генерал-губернаторстве использовались старые казармы, фабрики, тюрьмы, иногда — бараки. Предполагалось разместить в «зимних» лагерях 568 тыс. военнопленных, из них 100 тыс. в землянках, причем строительство бараков шло очень медленно. Достигалось увеличение мест размещения в первую очередь тем, что пленные спали, разместившись на нарах в пять рядов! Перемещение пленных из «летних лагерей» в «зимние» началось в начале октября. К 1 ноября 84 529 пленных еще находилось в «летних» лагерях, к 1 декабря там оставалось еще 24 330 человек («летний лагерь» — это просто огороженный колючей проволокой кусок поля). Из-за высочайшей смертности максимально запланированное количество пленных в генерал-губернаторстве так и не было достигнуто. То есть люди умирали быстрее, чем успевали привезти новые партии.

Условия содержания пленных в генерал-губернаторстве можно проиллюстрировать на примере стационарного лагеря (шталаг) № 307 в Деблине. Пленные 307-го шталага размещались в бывшей цитадели Деблина, и были привезены в конце октября из «особого лагеря» в Бяла-Подляске. Ужасающие условия были уже в Бяла-Подляске, в сентябре в этом лагере около 20 тысяч пленных были больны дизентерией, к 19 сентября 2500 из них умерли. Затем, в октябре началась эпидемия сыпного тифа, который был завезен и в Деблин. В Деблине ничего не было сделано для размещения пленных, некоторые из них без одеял и теплой одежды лежали в сырых неотапливаемых казематах крепости, тысячи других — под открытым небом в крепостных рвах. Питание было таким скудным, что они съели всю листву с деревьев и траву, имели место случаи трупоедства. На 30 ноября в живых осталось 14 162 человека. Сколько именно пленных умерло в этом лагере выяснить невозможно, известно лишь, что в период с октября по декабрь 1941 года ежедневно в Деблине умирало от 200 до 500 советских военнопленных! Массовая смертность в Деблине заставила закрыть лагерь 2 февраля 1942 года «по соображениям гигиены». Примерно такое же положение наблюдалось в лагерях Холма, Острова, Островца, Седльце, Перемышля и Беньяминова. Немецкое руководство нашло оригинальный «выход»: с начала декабря охрана этих лагерей начала получать «повышенное довольствие для поднятия морального духа». Бедняжки, мы все, конечно, представляем как терзались их добрые сердца при виде советских пленных!

Документы по рейхскомиссариатам «Остланд» и «Украина» практически отсутствуют, но, судя по данным смертности за декабрь 1941 года, ситуация в лагерях на территории рейхскомиссариатов была не лучше, чем в Польше.

В прифронтовой же зоне летом 1941 года главными критериями для вместимости лагеря, как это ни горько, были возможности охраны и оборудование кухонь. Внимание строительству лагерей в общем-то почти не уделялось. Например, 240-й пересыльный лагерь в Ржеве, приступил к постройке более-менее сносных помещений только когда принял в конце ноября дополнительную партию из 5000 пленных. До этого люди жили под открытым небом. Из отчетов уже известного нам полковника Маршалла следует, что до сентября 1941 года в лагерях лучшее, на что могли надеяться советские военнопленные — наличие навесов. При плохой погоде, для того чтобы под навесами поместились все, пленным приходилось стоять. К ноябрю почти все пленные уже помещались в закрытых помещениях, но наличие хоть какого-то отопления в них было редчайшим исключением. Почти повсеместно пленные спали в больших помещениях, иногда, несмотря на холод, даже без деревянных или соломенных подстилок, прямо на голой земле.

В 22-м армейском сборном пункте военнопленных в Новгород-Северском «большая часть пленных размещалась в землянках» и охране удавалось выгнать их оттуда только с помощью… ручных гранат!!! В 19-м сборном пункте в Михайловском из 10 400 пленных «в приличных, отапливаемых помещениях можно было разместить только 5 000 человек». 21-й армейский пункт сбора военнопленных в Конотопе был переполнен, даже по немецким документам в январе 1942 содержание пленных в этом лагере было «безнадежным и недостойным человека».

Условия содержание военнопленных оказывали, наряду с питанием, огромное влияние на их смертность. Особенно в период с сентября по ноябрь, когда огромные массы военнопленных не получала вообще никакой защиты от холода и непогоды. В последующем низкая температура в неотапливаемых помещениях по прежнему определяла уровень смертности. Вот что написано в донесении из 240-го пересыльного лагеря в Ржеве от 14 декабря 1941 года:

«Опыт показал, что число смертных случаев в значительной степени зависит от холода. Так, в чрезвычайно холодные дни с 5 по 12 декабря оно возросло до 88–119 человек, а с ослаблением холодов 8 декабря до 98–62 человек. Затем с наступлением оттепели снизилось до 47 чел. 9 декабря и до 30 человек 10 и 11 декабря. С возобновлением холодов кривая смертности постоянно шла вверх: 35 человек — 12 декабря, 38 — 13-го и 53 — 14-го».

Из письма Розенберга Кейтелю о жестоком обращении с советскими военнопленными

"гор. Берлин
28 февраля 1942 г.

Имперское министерство по делам оккупированных восточных областей с самого начала своего существования считало, что большое число советских военнопленных является исключительно ценным материалом для пропаганды. Обращение с советскими военнопленными должно по ряду причин отличаться от обращения с военнопленными других государств:

1. Война на Востоке еще не закончена и от обращения с военнопленными в значительной мере зависит желание сражающихся красноармейцев перейти на нашу сторону.

2. Германская империя имеет в виду оккупировать и в хозяйственном отношении развивать для своих целей по окончании войны большую часть территории бывшего Советского Союза…

3. Германия ведет борьбу против Советского Союза по идейным причинам. Большевизм должен быть свергнут и заменен чем-то лучшим. Поэтому военнопленные должны на собственном опыте убедиться, что национал-социализм хочет и может создать им лучшее будущее. Они должны со временем возвратиться на родину с чувством восхищения и глубокого уважения перед Германией и германскими порядками и таким образом стать пропагандистами в пользу Германии и национал-социализма.

Эта цель пока не достигнута. Напротив, судьба советских военнопленных в Германии стала трагедией огромного масштаба. Из 3,6 млн. военнопленных в настоящее время вполне работоспособны только несколько сот тысяч. Большая часть их умерла от голода или холода. Тысячи погибли от сыпного тифа.

Само собой разумеется, что снабжение такой массы военнопленных продуктами питания наталкивается на большие трудности. Все же при ясном понимании преследуемых германской политикой целей гибели людей в описанном масштабе можно было бы избежать. По имеющимся сведениям, например, на территории Советского Союза местное население вполне готово доставлять военнопленным продукты питания. Некоторые благоразумные начальники лагерей с успехом пользуются этим. В большинстве же случаев начальники лагерей запрещали гражданскому населению доставлять продукты военнопленным и обрекали их на голодную смерть. Это не разрешалось даже при этапировании военнопленных в лагеря. Больше того, во многих случаях, когда военнопленные не могли на марше идти вследствие голода и истощения, они расстреливались на глазах приходившего в ужас гражданского населения, и трупы их оставались брошенными. В многочисленных лагерях вообще не позаботились о постройке помещений для военнопленных. В дождь и снег они находились под открытым небом. Им даже не давали инструмента, чтобы вырыть себе ямы или норы в земле.

Систематическая дезинфекция военнопленных и самих лагерей, по-видимому, не производилась. Можно было слышать рассуждения: «Чем больше пленных умрет, тем лучше для нас…».

ЦГАОР СССР; ф, 7445. оп. 2 д. 139,л. 97–98. Перевод с немецкого

Из всего вышесказанного можно сделать горький вывод: условия содержания советских военнопленных в немецких лагерях, как в стационарных, так и в пересыльных были абсолютно нечеловеческими! До начала ноября пленные содержались под открытым небом в прямом смысле, что несомненно являлось важной причиной их высокой смертности. Но смертность не стала значительно меньше и после перевода пленных в помещения, ибо при минусовых температурах они не отапливались. Мало того, люди в лагерях не обеспечивались минимально необходимым в быту: постельными принадлежностями, теплой одеждой и обувью. Наряду с отсутствием достаточного питания, условия размещения пленных стали наиболее значимым фактором их гибели.

На последнем месте среди причин массового вымирания советских военнопленных в 1941–1942 годах стоят эпидемии. Наиболее крупной из них была эпидемия сыпного тифа, которая распространилась среди военнопленных с октября 1941 года до лета 1942 года. На совещании 4 сентября 1941 года Рейнеке потребовал, чтобы барачные лагеря были не слишком крупными, потому что это благотворно скажется на санитарно-эпидимиологической обстановке. По распоряжению же ОКВ от 16 июня 1941 года предусматривалось создание на территории рейха лагерей для военнопленных в среднем на 40 тысяч человек каждый. В генерал-губернаторстве этот показатель был превышен уже в сентябре, а в прифронтовой зоне из-за необорудованности лагерей огромные массы пленных размещались на очень маленьких участках земли. На Нюрнбергском процессе руководство вермахта заявило, будто бы уже в декабре 1941 года, то есть сразу после возникновения эпидемии, были приняты меры, которые принесли положительный результат в январе 1942 года.

Эпидемия сыпного тифа началась в генерал-губернаторстве еще во втором квартале 1941 года, случаи заболевания сыпным тифом резко участились среди голодающего населения Польши. 20 октября были зафиксированы случаи заболевания тифом в 307-м шталаге в Бяла-Подляске. В ноябре эпидемия вспыхнула в рейхскомиссариате «Остланд», а в конце ноября — на территории самого рейха. К середине декабря сыпной тиф свирепствовал во всех лагерях за пределами рейха и в большинстве лагерей на его территории. В любом случае, число жертв этой эпидемии неизвестно, но, судя по сохранившимся документам, оно не превышает 5% от общего количества советских военнопленных. В абсолютных цифрах это около 150 тысяч человек, более точных данных, к сожалению, нет. Позднее разразилась эпидемия туберкулеза. Но об этом более подробно я расскажу в последующих материалах.

В заключение хотелось бы сказать, что, к сожалению, справедливость по отношению к советским военнопленным так и не восторжествовала. Подавляющее число нацистских военных преступников отделалось вместо казни, тюремными сроками, которые по-тихому были отменены в 50-х годах ХХ-го века. Оказавшиеся в англо-американской зоне оккупации военные преступники, по большей части отделались вообще чисто символическим наказанием. Остается лишь надеяться на справедливость суда Божьего…

Несмотря на то, что отдельные немецкие историки на основе большого количества документов доказывают бесчеловечное отношение германских вооруженных сил к советским военнопленным, зверства нацистов не получили должной оценки в общественном и государственном сознании в современной Европы. И ныне там гораздо более популярной темой являются исследования по злоупотреблениям и преступлениям со стороны советских войск на территории Германии после разгрома третьего рейха. Признав официально геноцид еврейского народа, по отношению к советским военнопленным и насильно угнанным в рейх на работы советским гражданам и ныне проводится политика замалчивания и игнорирования.

Западную общественность (кроме довольно узкого круга профессиональных историков) не особо интересует история зверств нацистов на территории СССР. В самой Германии, дабы избавиться от чувства вины, вообще стали насаждать в головы мысль, что это, дескать дело рук каких-то других, злых дядек, а нынешнее поколение немцев к этом не имеет никакого отношения. Ну да, конечно, ведь нынешнее поколение не является кровь от крови потомством тех, кто вопил «хайль Гитлер»!

Но самое страшное, что и в России это большинству людей НЕ ИНТЕРЕСНО! Эта статья призвана показать образ не только сражавшегося с противником немецкого солдата, но и изнанку ведения войны вермахтом в СССР. Миллионы советских людей встали на защиту Родины и погибли в боях, и это можно понять. Но сотни тысяч военнопленных и мирных жителей были расстреляны, повешены, запытаны насмерть и сожжены заживо. Миллионы пленных погибли от голода, холода, пыток и нечеловеческого обращения.

Кристиан Штрайт, автор книги «Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные в 1941–1945 годах» приводит данные о том, что из 3,4 млн. советских военнослужащих и гражданских лиц, подпадавших под категорию военнослужащих, плененных вермахтом в 1941 году, всего за полгода (к январю 1942 года) сократилось до 1,4 млн. человек!!! Два миллиона наших соотечественников стали жертвами расстрелов, эпидемий, голода или холода. Сотни тысяч были уничтожены айнзацкомандами, или войсковыми подразделениями по политическим («приказ о комиссарах») или расовым мотивам. По немецким данным (они ведь не рассчитывали, что проиграют войну) к 1 мая 1944 общее число уничтоженных советских военнопленных достигло астрономической цифры в 3 291 157 человек. Из них умерло в лагерях: 1 981 000 человек, казнено и убито при попытке к бегству: 1 030 157 человек, погибло «в пути»: 280 000 человек. Три миллиона двести девяносто одна тысяча сто пятьдесят семь человек!!! И это за год до окончания войны. Можно ли это простить? А забыть?

Источники:
Фонды Федерального архива ФРГ — Военного архива. Фрайбург. (Bundesarchivs/Militararchiv (BA/MA)
ОКВ:
Документы отдела пропаганды вермахта RW 4/v. 253;257;298.
Особо важные дела по плану «Барбаросса» отдела «L IV» штаба оперативного руководства вермахта RW 4/v. 575; 577; 578.
Документы ГА «Север» (OKW/Nord) OKW/32.
Документы справочного бюро вермахта RW 6/v. 220;222.
Документы отдела по делам военнопленных (OKW/AWA/Kgf.) RW 5/v. 242, RW 6/v. 12; 270,271,272,273,274; 276,277,278,279;450,451,452,453. Документы управления военной экономики и вооружения (OKW/WiRuArnt) Wi/IF 5/530;5.624;5.1189;5.1213;5.1767;2717;5.3064; 5.3190;5.3434;5.3560;5.3561;5.3562.
ОКХ:
Документы начальника вооружения сухопутных сил и командующего армией резерва (OKH/ChHRu u. BdE) H1/441. Документы отдела иностранных армий «Восток» генерального штаба сухопутных сил (OKH/GenStdH/Abt. Fremde Heere Ost) Р3/304;512;728;729.
Документы начальника архива сухопутных сил Н/40/54.

А. Даллин «Германское правление в России 1941–1945 гг. Анализ оккупационной политики». М. Из-во Академии наук СССР 1957 г.
«СС в действии». Документы о преступлениях. М. ИИЛ 1960 г.
Ш. Датнер «Преступления немецко-фашистского вермахта в отношении военнопленных во II Мировой войне» М. ИИЛ 1963 г.
«Преступные цели — преступные средства». Документы об оккупационной политике фашисткой Германии на территории СССР. М. «Политиздат» 1968 г.
«Совершенно секретно. Только для командования». Документы и материалы. М. «Наука» 1967 г.
Н. Алексеев «Ответственность нацистских преступников» М. «Международные отношения» 1968 г.
Н. Мюллер «Вермахт и оккупация, 1941–1944. О роли вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории» М. Воениздат 1974 г.
К. Штрайт «Солдатами их не считать. Вермахт и советские военнопленные 1941–1945 гг.». М. «Прогресс» 1979 г.
В. Галицкий. «Проблема военнопленных и отношение к ней советского государства». «Государство и право» № 4, 1990 г.
М. Семиряга «Тюремная империя нацизма и ее крах» М. «Юр. Литература» 1991 г.
В. Гуркин «О людских потерях на советско-германском фронте в 1941–1945 гг.» НиНИ № 3 1992
«Нюрнбергский процесс. Преступления против человечности». Сборник материалов в 8-ми томах. М. «Юридическая литература» 1991–1997 гг.
М. Ерин «Советские военнопленные в Германии в годы Второй Мировой войны» «Вопросы истории» № 11–12, 1995
К. Штрайт «Советские военнопленные в Германии/Россия и Германия в годы войны и мира (1941-1995)». М. «Гея» 1995 г.
П. Полян «Жертвы двух диктатур. Жизнь, труд, унижения и смерть советских военнопленных и остарбайтеров на чужбине и на родине». М. «РОССПЭН» 2002 г.
М. Ерин «Советские военнопленные в нацистской Германии 1941-1945гг. Проблемы исследования». Ярославль. ЯрГУ 2005г.
«Истребительная война на востоке. Преступления вермахта в СССР. 1941–1944. Доклады» под редакцией Г. Горцика и К. Штанга. М. «Аиро-ХХ» 2005 г.
В. Ветте «Образ врага: Расисткие элементы в немецкой пропаганде против Советского Союза». М. «Яуза», ЭКСМО 2005г.
К. Штрайт «Они нам не товарищи. Вермахт и советские военнопленные в 1941-1945гг». М. «Русская панорама» 2009 г.
«Великая Отечественная война без грифа секретности. Книга потерь». Коллектив авторов под руководством Г. Ф. Кривошеева М. Вече 2010 г.
Ю. Веремеев Нормы питания советских военнопленных в 1941 г.
М. Гастинг «Уроки Нюрнберга»
Н. Дембицкий «Судьба пленных»
С. Малыгина «Советские военнопленные второй мировой войны: первые итоги научного изучения»
П. Полян «Прорыв в исследованиях о советских военнопленных и конфронтация памяти о мертвых с памятью о живых»
«Преступное отношение к советским военнопленным»
Автор отдельно благодарит администрацию интернет сайта Военный Альбом за предоставленные фотоматериалы.